Лев Вершинин - Россия, которую мы догоняем

Неудивительно, что г-на посла в таком раскладе очень волнует «глупый спор о Госдепе, который «всех купил». Он надеется, что такие нехорошие разговоры, портящие его ведомству всю игру, прекратятся, и официально заявляет, что «мы не финансируем российскую оппозицию, мы не даем денег Навальному или любому другому лидеру оппозиции».

И вот в это — верю. Сразу, полностью и безоговорочно.

Разумеется, Госдеп денег Навальному и прочим не дает. Госдеп — официальная структура, траты которой при необходимости слишком легко проследить. В связи с чем для выплат такого рода существуют совсем иные — упаси Боже, не правительственные — организации. Естественно, поскольку денежки счет любят, под присмотром Госдепа.

Нет, дорогие друзья, как хотите, а я прекрасно понимаю, почему Госдеп отреагировал на скандал так вяло. У ведомства г-жи Клинтон есть весомые основания для конфуза. Пусть даже все, что прозвучало, чистая правда — но, право слово, нельзя же так прямо, честно и сразу все. Таким макаром Россию можно и спугнуть. Тут еще и за Парагваем не уследишь ненароком.

Отстранение от власти Франсиско Луго, президента Парагвая — при всей, на первый взгляд, «неважности» этой страны и «полностью законной» процедуре импичмента — вызвало серьезную реакцию. А в масштабах Латинской Америки, можно сказать, вообще бурю негодования и протестов.

Первой о неприятии случившегося заявила Кристина Фернандес де Киршнер, президент Аргентины. Ее поддержали эквадорский лидер Рафаэль Корреа, доминиканский президент Леонель Фернандес, Дилма Руссефф, президент Бразилии, чилиец Себастьян Пинейра, боливиец Эво Моралес, никарагуанец Даниэль Ортега, министр иностранных дел Перу и, конечно, Большой Уго Чавес. То есть все главы государств, входящих в УНАСУР (Союз южноамериканских наций).

По общему мнению, в Парагвае произошел «государственный переворот», отстраненный президент «был и остается единственным законным главой государства», и пока он не вернется в свой кабинет, Парагваю нечего делать ни в УНАСУР, ни в МЕРКОСУР (Южноамериканском общем рынке). Причем еще до того, как высказались президенты, сразу по итогам импичмента об этом же заявил председатель УНАСУР Али Родригес. А значит, это самое «общее мнение» было согласовано заранее, когда исход событий еще не казался предрешенным.

Думаю, чтобы смысл сюжета смогли понять даже те, кто в тамошних реалиях не разбирается вовсе, следует сказать пару слов о главном герое.

Крестьянский мальчик из Сан-Педро, самого нищего департамента страны, постригшийся в монахи в 17 лет (в 1968 м) и к 1996-му выросший аж до епископа все того же СанПедро, где и прошла вся его жизнь. С самого начала карьеры — один из активистов т. н. «народной церкви», считающей смыслом служения Христу заботу о «малых сих». Правда, к «церкви сражающейся» (ультралевым монахам и священникам, взявшим оружие в руки) не принадлежал, считал, что все нужно делать по закону, добрым словом и личным примером. Был невероятно любим прихожанами и популярен по всей стране. В декабре 2006 года публично отказался от сана, заявив, что «убедить богатых невозможно, можно только заставить», но Ватикан не возмутился, позволив отцу Франсиско совмещать политику со служением, и лишь в 2008-м, когда Луго был избран президентом, Бенедикт XVI согласился на переход Луго в миряне со всеми каноническими последствиями (то есть с отказом от всех обетов), но с мягчайшей, «неосудительной» формулировкой «по высшей воле Господа и явному желанию Его».

Следует отметить, что президентом бывший епископ был избран в ситуации, мягко говоря, непростой. Латифундисты и крупнейшая буржуазия, тесно связанная с США, после «падения диктатуры Стресснера и установления демократии» продолжали прочно удерживать вожжи. Некоторая толика власти «креативному классу», то есть мелкой буржуазии и горластым «интеллектуалам», конечно, досталась, но реально ничего не изменилось, и это понемногу накаляло ситуацию в стране.

Мелкие политические организации самых разных социалистических расцветок вообще не могли прорваться в парламент. А относительно влиятельная Подлинная либерально-радикальная партия — что-то типа российских правых эсеров начала ХХ века — прорывалась, но раз за разом оставалась в меньшинстве. Городская мелюзга за нее голосовала, но крестьянство «сеньорам из Асунсьона» не верило категорически.

В такой ситуации приход в политику падре Франсиско, человека с харизмой и популярностью, но без собственной политической структуры, стал для «либеральных радикалов» находкой. В 2008-м, накануне выборов президента — при уже очевидной победе Орасио Картеса, кандидата от правого блока, — Федерико Франко, лидер ПЛРП, отказался выдвигать свою кандидатуру, уступив место «единому кандидату от левых сил», сеньору Луго, сам став «вторым в тандеме», а после ошеломляющей победы — вице-президентом.