Лев Вершинин - Россия, которую мы догоняем

• «акцентирование связи между традиционными ценностями и правами человека позволит обеспечить более полное понимание и признание прав человека, будет способствовать укреплению доверия и налаживанию диалога на уровне международного сообщества»;

• «ни одно государство или группа государств не имеет права монополизировать толкование норм в области прав человека»;

• «попытки продвинуть под видом универсального стандарта его однобокую интерпретацию пагубно сказываются на отношении людей к самой концепции прав человека, делают ее чуждой целым обществам и слоям населения»;

• «права человека должны служить инструментом объединения, а СПЧ, работая в духе партнерства, обязан использовать всеобъемлющие подходы и сосредоточиться на поиске конкретных решений по обеспечению подлинной универсальности прав человека»;

• «укрепление понимания взаимосвязи между правами человека и традиционными ценностями человечества подразумевает уважение к культурным, цивилизационным, историческим и религиозным особенностям обществ и государств».

США и ЕС можно понять.

Их позиция давно известна.

Судя по всему, «продолжать продвигать в СПЧ тему неразрывной взаимосвязи прав человека и традиционных морально-нравственных ценностей» придется России (совместно с единомышленниками), но она справится.

Прошлогоднее выступление м-ра Макфола перед российскими студентами вызвало немалый резонанс. Уже 28 мая резко — небывало резко — отреагировал МИД России, а 30 мая откликнулся и Госдеп США, причем в крайне мягких, почти извинительных тонах, не вставая грудью на защиту своего представителя, как оно обычно бывает, а совсем наоборот.

На самом деле г-н посол озвучивает интереснейшие, полезные для осмысления вещи. Оказывается, начиная «перезагрузку», Барак Обама хотел «навсегда покончить с политикой «разменов». То есть взаимно отказаться от принципа «ты мне — я тебе». Чтобы решать разного рода вопросы, «не ставя их в зависимость от наших отношений с третьими странами, например, Грузией, Украиной или Эстонией». К примеру, указал г-н посол, «США поддержали вступление России в ВТО, просто исходя из того, что членство России в ВТО позитивно скажется на торговых отношениях двух стран».

Иными словами, по мнению г-на посла и, вероятно, самого м-ра Обамы, в ближний круг которого м-р Макфол вхож, России следует отказаться от всех своих внешнеполитических приоритетов и смириться с созданием вокруг себя «санитарного кордона» из мелких, но предельно враждебных государств, параллельно согласившись на окончательный разрыв с Украиной. Взамен получая то, что выгодно (как то же «вступление в ВТО») в первую очередь именно США.

И вот тогда-то все будет хорошо.

А если вопрос становится вовсе уж принципиальным для ее безопасности — например, вопрос с развертывания системы ПРО, — Москве предлагается верить на слово, что, «во-первых, подрыв стратегической стабильности не входит в наши намерения. А во-вторых, даже если вы нам не верите, у нас нет возможностей для такого подрыва».

В общем, классика. Сперва ты меня повози, а потом я на тебе поезжу.

При этом логика непостижимым образом уходит в глухую тень. Например, коснувшись вопроса о Сирии, г-н посол жалуется, что Россия не желала свержения Асада, «считая его режим единственным фактором, удерживающим страну от сползания в экстремизм и конфессиональные конфликты по ливийскому сценарию». А это, по его мнению, совсем не так, поскольку «наши эксперты полагают, что ситуацию в Сирии дестабилизировало упорное нежелание Асада уйти».

При этом смотреть в лицо фактам американский дипломат не желает категорически. А факты свидетельствуют: Египет при Мубараке был стабилен, а теперь там вовсю режут христиан, а победа радикальных исламистов на парламентских выборах уже реальность. И Ливия при Каддафи была идеально стабильна, а сейчас на территории растерзанной страны рвут друг дружку в клочья несколько ненавидящих друг дружку «сомали» — и нет никакого сомнения, что в Сирии, куда более сложной по составу, если Асада все-таки уйдут, все будет еще хуже.

Кстати, а вообще, почему США вмешиваются в дела других государств?

А они, оказывается, вовсе не вмешиваются. «Мое правительство твердо верит в концепцию суверенитета, — сообщает г-н посол, — Мы действуем жестко, только когда речь идет о защите нашего суверенитета. Ведь и Россия к защите своего суверенитета тоже относится серьезно». Но вместе с тем, — поскольку отрицать очевидное нельзя, — «мы придерживаемся и другой концепции, концепцией универсальных ценностей демократии и прав человека, продвижение которых отвечают национальным интересам США».