Александр Свободин - ДЕВОЧКА ИЗ КНИГИ ОТЗЫВОВ

И вот театр оказался в середине нашего века в окружении мощных конкурентов. Эти конкуренты, в известном смысле, — дети театра, они заимствовали у него все, что могли и переработали по-своему. Прежде всего они заимствовали у театра актера, живого носителя искусства. Но используют они актера по-своему. Не буду вдаваться в технологию каждого из этих искусств, скажу только, что все они — и кинематограф, и телетеатр, и радиотеатр — приближают актера, исполнителя к зрителю, а радио и телевидение даже приводят его «на дом». При таком приближении собственная человеческая личность актера начинает играть все большую роль в общей системе создания образа. Простой пример. Не сцене театра актеры могут незаметно для зрителя подсказать текст своему партнеру, который вдруг забыл, или сказать вообще что-нибудь не относящееся к спектаклю. Зритель ничего этого не заметит. Все это актеры театра и проделывают иногда. А представьте что-нибудь подобное на экране кино, телевизора или по радио! Невозможно.

Ну, а что же театр? Как он реагировал на появление этих новых своих собратьев и на тот факт, что они сумели куда как больше приблизить исполнителя к зрителю?

Вначале театр загрустил, а потом стал изыскивать новые средства выразительности, новые возможности приблизить актера к зрителю. Не сдаваться же!

И оказалось, что средства есть! При этом их даже не надо было изобретать, а надо было вспомнить свое блистательное прошлое. Народный театр скоморохов, греческий театр под открытым небом, его сказочной красоты амфитеатры, похожие на стадионы. Шекспировский театр с его помостом, открытым для зрителей с трех сторон.

И в театре перестали, считаться с портальной рамкой, вывели актера на авансцену, даже сводят его в зал. В театре почти отказались от париков, а грим стал более сдержанным и строгим и, как правило, не преследует теперь цель изменить лицо актера до неузнаваемости.

Театр вообще демократизируется, ему тесно и неудобно в портале, ему слишком длинно театральное представление, он хочет больше соответствовать динамизму жизни современного человека, его новым привычкам. Привычке к газете, кинохронике, кинофильму, телепередаче, к современному транспорту. Обратите внимание на такой парадокс: продолжительность спектакля, в сущности, сравнялась с продолжительностью кинофильмов. Первый устраивается с одним антрактом, а второй — в двух сериях. А ведь когда-то кинофильм был в три раза короче спектакля! Вот вам образец взаимовлияния, обратной связи.

У театра остается его коренное преимущество: живое искусство актера на глазах у живого зрителя. Уникальный и неповторимый акт творчества. Но приемы театр меняет.

Теперь о перевоплощении.

Перевоплощение внешнее — одно из чудес театра, особенно для начинающих театральных зрителей. Для актера же все эти парики, наклейки, усы, бороды, грим и прочее — лишь средство, помогающее перевоплощению внутреннему. И в этом деле в последние времена произошли существенные изменения. Движение можно обозначить так: чаша весов, на которой находится перевоплощение внутреннее, все больше перевешивала. Актеры современного театра все меньше средств и сил тратят на изменение своего внешнего облика, хотя, разумеется, никогда не откажутся от этого совсем.

Актер Большого драматического театра и поэт Владимир Рецептер полемически писал:

Перевоплощение внутреннее, когда актеру можно с одним и тем же «своим лицом» играть разных людей, создавать разные характеры и типы, — такое перевоплощение требует огромного труда, таланта и богатства собственной личности актера. А то получится, что ходит по сцене один и тот же человек, но говорит текст разных людей. Исполнителю кажется, что он современный актер, а он просто средний, чтоб не сказать плохой, актер. Когда он скрываете за гримом и костюмом, это просто не столь заметно.

Но есть актеры удивительные. Они точно знают, когда надо выйти «со своим лицом», а когда — наложить характерный грим. И «свое лицо» у них всегда оказывается разным в зависимости от роли, которую они исполняют.

Вот, например, Игорь Кваша в роли Пестеля в спектакле «Декабристы» на сцене «Современника» играет «со своим лицом». А вспомните этого актера в «Голом короле», в «Назначении», в «На дне», наконец, его большую работу в кино: роль Маркса в фильме «Год как жизнь»… В этих и многих других ролях И.Квашу невозможно узнать. Он из тех актеров, которые виртуозно владеют внешней характерностью. В других ролях, например в спектаклях «Вечно живые», «Четвертый», «Оглянись во гневе» или в роли Пестеля, И.Кваша почему-то не считает нужным отказаться от собственной манеры проявлять себя в жизни, от собственной лица. Очевидно, тому есть серьезные причины. Очевидно, здесь замысел. Очевидно, здесь, полагает актер, его собственное лицо поможет внутреннему перевоплощению и его, актера, собственным мыслям и чувствам, которые он собирается сообщить зрителям. Это же можно сказать и о О.Ефремове, и о И.Смоктуновском, и о К.Лаврове, и о Е. Евстигнееве, и о многих других сегодняшних актерах.