Глеб Павловский - 1993 - элементы советского опыта. Разговоры с Михаилом Гефтером

С Чаадаевым в России увязывается все.

Все увязано, да. Чаадаев – безумец с личной редактурой Нагорной проповеди. Его русским языком вообще никто в России не говорил. Такая непосредственность речи, где можно походя бросить, – кстати, в прошлом письме я забыл вам сказать о Моисее!

Механика «исторической закономерности». Протопризнак подтягивает свои причины, чтобы закрепиться. Проникающая мощь первоначала (иудейского). Ересь Иисуса и иудейское первоначало. Гибель Иисуса – историческое преимущество апостола Павла ♦ Пустота толерантности.

Михаил Гефтер:Интересна машина, именуемая «исторической закономерностью». Почему Христос и почему Павел? Как при таком изобилии проповедников и апокалиптических эсхатологий эта версия победила? Атеисты станут искать среднее арифметическое – не тот, так другой. Что скажут христиане, ясно: Сын Божий. На самом деле интересен вопрос, чем восторжествовал Христос? Он не похож на других чем-то очень существенным. Маргинал. Галилея. Египет, к которому он прикоснулся.

Конечно, абсолютно незауряден человек Павел. Павел возвел маргинальность Христа в запредельную степень. Еврейский вызов еврейству, в рамках того, что еврейство, рванувшись было, замерло на прорыве. Ни один эллин не бросал вызов Полису так прямо. А эти бросили вызов.

Так в человеческом обществе формируются закономерности: протопризнак подтягивает к себе причины достаточные, чтоб устоять и пойти дальше. Меня занимает проникающая мощь первоначала . Его фальсифицировали, извращали, утилизировали, доводили до чудовищной банальности убийства. Но первоначало возобновилось и засело, как существенный момент. Настолько существенный, что, обратив проникающую мощь первоначала в иудейский раскол, Христос утверждает его как модус бытия всему человечеству. Он это делает и проповедью, и драматическим расколом того народа, который себя считал избранным. Шутка сказать – отнять у избранного народа его избранность, передав ее всем на свете.

Глеб Павловский:Ты имеешь в виду расколы христианства или христианский раскол в иудеях?

Христианский раскол евреев. А чем еще было христианство начала? Там вообще неевреев нет. Это после Павел придумает, но христианство уже было до Павла и было как эсхатологический иудейский раскол.

Колоссальное благо христианства то, что изначально, будучи ересью, оно допускало ересь внутри себя. Иисус был апокалиптической ересью по отношению к ортодоксальному иудаизму. А Павел сам типичнейшая ересь внутри ереси. Его преимущество в том, что Иисус погиб, – поле было Римом расчищено. А коммунизму то Маркс мешал, то Энгельс, то Сталин.

Средиземноморскому миру показан был такого рода конфликт – христиано-еврейский, вышедший из недр самого еврейства. Тип конфликта, в ходе которого Рим был впервые воспринят не как враг, а поприще, которое надо сделать своим, отвоевав. Интересно сопоставить апостола Павла с апостолом Иоанном в Апокалипсисе – разное отношение к государству. Павел легко идет на внешнее подчинение. Для него дело не только в том, что сфера веры – это иная сфера. Притязая верой на того же человека, что Рим, церковь должна найти уклад взаимоотношений, какой-то хабитус. А в Апокалипсисе империя рассматривается как зло, там прорабатывается идея христианского государства. И есть уже предвкушение православной империи.

Да, конечно, не в один же раз все сделалось. Но для нас все стянуто в точку. Любопытно, как долгий процесс для последующих стягивается в слабо мерцающую точку.

А почему это слабость христианства?

Это не их слабость. Это слабость наша, слабость размышления – оно недотягивает. Искривления оптики – существенная вещь. Это мы завтра обсудим.

…Аннинский 19излагает некую филологическую позицию: кровь ни при чем, национальность ни при чем. Что хорош еврей или плох, это не тема при уничтожении людей.

Да, а к чему это все?

А я не знаю. Это славно бы слышать из уст священника в церкви как призыв к толерантности. Неплохой текст для сельского священника. Он задвигает проблему, призывая не решать ее, а закрыть. Может быть, люди вообще перестанут решать проблемы, закрывая их за ненадобностью? Тогда вопрос: что лучше сейчас – разрешить ее как очередную или закрыть как нерешаемую? Российская власть склоняется ко второму решению. Она не делает ничего явно ущемляющего евреев, и ничего не делает в противном смысле.