Игорь Шумейко - Апокалипсис в мировой истории. Календарь майя и судьба России

Сибирь. Великая страна и Великое Приключение. Пятьсот человек прошли до Камчатки, покорив за семьдесят лет треть всего известного на тот момент мира . Отчего? Ловкие стрелки Ермака и Хабарова, Дежнева и Моторы? Но тогда и вся наша история превращается в невыносимо пошлый американский вестерн: «Ермак быстрее всех выхватывал эту… пищаль и стрелял от бедра» . Того гляди, замаячат где-то у Байкала болтающиеся дверцы «салуна».

«Русский водораздел» (русскими назывались жители нынешней Украины вплоть до XIX века, в том числе и ставшие униатами)…

В самом обобщенном виде критерии разделения сводились к следующему:

— «Внуренний». Принятие/непринятие — простоты (внутреннего обустройства)

— «Внешний». Принятие/непринятие — простора (распространенности вовне).

Признаться, термин «простор» взят мною из числа других возможных: «размеры территорий», «колонизация» «результаты экспансии», «большая площадь страны»… — дабы самим созвучием подчеркнуть некоторую взаимосвязанность, неабсолютную, но все ж — взаимообусловленность внутренней «простоты» и внешнего «простора».

В самом общем случае, в Средние века, складываются государства двух типов:

1) трехуровневое: монарх — нарочитые люди — народ;

2) двухуровневое: монарх — народ.

«Нарочитые люди» — это умышленно взят самый общий эпитет. Значительные, именитые, обильные… Нарочитыми людьми были: русские бояре, торговая аристократия Новгорода. Нарочитыми людьми были английские бароны, выбившие у Иоанна Безземельного Великую хартию вольностей. И уж совершенно нарочитыми были польские паны, выбившие себе конституцию с «либерум вето» (любой шляхтич мог заблокировать решение короля)… А вот русские бояре/дворяне от момента потери «права ухода» и до подписания роковой «Жалованной грамоты дворянству» 1762 года — не были «нарочитыми». В смысле «правосубъектности» они были, вообще говоря — «народом», в этой крайне упрощенной схеме.

Не будем вдаваться в подробности того, как аллоды русского боярства стали феодами, гораздо интереснее следующее. В принципе, всякий монарх хотел бы упрочить, увеличить свою власть, сделать аллодиалов своего государства — феодалами (зависимыми земледержателями). До XIX века это была политическая программа (или мечта) любого монарха. И того же Иоанна Безземельного и Филиппа Красивого и Мстислава Киевского, и Романа Галицкого, и Юрия Долгорукого. И самое интересное, что на Руси — вектор «сбытая» этой мечты, реализации абсолютистских планов был направлен строго на северо-восток.

А здесь важно сказать — о сочетании влияния простоты и простора, о том, что именно государство такой модели оказалось способным раздвинуть свои пределы до Тихого океана и… принять в себя улус Джучиев, созданный по схожей, двухуровневой модели!

И сегодня люди с подобным менталитетом, с внутренней способностью шагнуть в евразийский простор, перешагнув не только Волгу, но и собственные обиды (допустим, на бывших ордынцев), страхи… эти люди живут по обе стороны той черты, которую нынче многие мечтают сделать восточной границей НАТО! И это еще непременно скажется.

Описывая «водораздел» — упомянем и о другой стороне. Конечно, живут там не «великаны, оборотни… люди с песьими головами», а такие же люди, а из них поближе к «водоразделу» и вовсе — славяне, но с другой моделью поведения, со следами вдавления другой матрицы-пуансона. По «нашу сторону» человек, в конечном счете, признает власть, авторитет (кроме духовной власти Церкви) только государя. По ту сторону — почитается еще и пан (боярин, магнат). И как следствие — должна почитаться еще и система договоров, контрактов, уставов, конституций, хартий вольности, зафиксировавших такое положение пана.

И далее, как следствие же, — должны почитаться и юрист, адвокат, записавшие и монопольно толкующие те договора и хартии. (По этому пункту можно особенно долго предъявлять друг другу крайности: наших « правовых нигилистов», о которых сокрушался президент Медведев, или их команды адвокатов, подбивающих детей вчинять иски родителям и разворачивающих на этом юридически безупречные процессы.)

По эту сторону — потомки решившихся на самый первый уход от пана — в эпоху киевских смут — это был уход на северо-восток, на земли неведомой «мери». А потом — на Волгу, на Урал, и далее…

По ту сторону — оставшиеся, не рискнувшие (и пан не велел уходить, и, вообще там — неведомо что).