Филипп Грибанов - Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы

— То есть тебе всего хватает? — продолжил интересоваться я.

— Мне всего хватает!

Записано. Подпись поставлена. И только я начал муссировать в голове очередной вопрос, моя собеседница налилась кровью и выпалила в дерзком тоне: «Ты заколебал меня, может, хватит? И ваще, нам пора!» Хотел я было проблеять, что это же ты, Анечка, разрешила мне записывать, что мне просто казалось, что ты знаешь цену своим словам… Но все мои потуги вымолвить что-либо были резко, в брутальной форме, пресечены Аниным «скорым копошением».

Из-за громкой музыки (все про тот же ветер, и по пятнадцатому разу) я не мог слышать, что делалось на другом конце стола, но выглядело это более чем занимательно.

Кирилл со стороны был похож на жонглера, ловко кидающего в воздух слова. И почему-то во мне бродит уверенность, что он закидал собеседниц ими, ведь у одной из них, когда я поймал ее взгляд, в глазах читалось явное желание размозжить Кириллу башку. Моя Анечка-лебедушка уплыла, я скучал, и мне ничего не мешало встать, подойти к обозлившейся мадам и попытаться разрядить обстановку (может быть, мы действительно перегнули палку). Попытка узнать ее имя, как обычно бывает, закончилась абсолютнейшим «никаком», после чего я прокричал, что мы не хотели никого обидеть, просто…

— Валите отсюда! Чего вам надо! Может, хватит грузить?!

После данного тройного тулупа девочка делает следующее па: скрещивает руки и поднимает их на уровень лица. Первый раз в жизни я чувствовал себя нечистой силой, от которой, закрываясь крестом, голосили: «Сгинь, сатана!» Интересные, надо сказать, ощущения.

Мы ретировались, унося в кармане очередной фугас, сделанный тем, против кого он будет направлен. Зачем же, Аня, вы себя сознательно подрываете? Скажите простейшее: «Я сморозила глупость!» — и незамедлительно я искромсал бы, сжег бы все, что записал. Но вы пошли по более сложному пути — вам хотелось доказать, что правы вы, и для этого готовы были использовать любые приемы и уловки, не думая, насколько нелепыми и бездейственными они выглядят со стороны. А когда почувствовали, что все идет куда-то не в ту сторону и против вас, вам стало неуютно, и осознание собственной неправоты подтолкнуло к единственно «верному» решению — агрессивно оставить меня.

Хорошо хоть не послала в неприличное место.

Спасибо вам, Анна. До встречи.

Филя очень точно дает характеристику наблюдаемым процессам. Подхватываю. На моем конце стола именно «делалось». Все, что мне явила собеседница, целиком и полностью лежало в сфере страдательного залога. Я спрашивал — мне отвечалось, я шутил — мне кивалось, я делал паузу — мне в ответ тягостно молчалось и упиралось взглядом в стол. Она бы и рада была встать да уйти, но вот досада, ей что-то не уходилось. Она вся погрузилась с головой в страдательный залог и там страдала в напряженной позе, изнывая от моего навязчивого общества. До сих пор не могу забыть: девушка на протяжении всей, с позволения сказать, беседы зачем-то держала в руках матерчатую салфетку, натянув ее наподобие транспаранта, что явно символизировало желание отгородиться. Но мы же, черт побери, не на Военно-Морском флоте, чтобы сигналить флажками! Не хочешь общаться — скажи об этом ртом, и я уйду ногами. Единственное, что мне запомнилось из нашего кособокого диалога, так это просьба «не грузить».

Это самое заветное «не грузи» преследует нас с Филей почти везде, где мы пытаемся говорить, общаться, осуществлять полноценный акт коммуникации с обратной связью, а не нести бульварную бессмыслицу ни о чем. Как только мы начинаем фразу, содержащую более одного неизвестного или, не дай бог, научного слова, нас незамедлительно посвящают в грузчики. На нас искренне обижаются за незнакомые слова, представьте себе! Как будто мы произносим их со злым умыслом. Как будто мы обкладываем человека иностранными ругательствами, а он подозревает неладное, но доподлинно знать не может и потому нервничает. Но это не показуха, девочки! Мы так устроены, таков объем нашего словарного ресурса. Нет нашей вины в том, что в языке существуют определенные слова, равно как и нет ее в том, что лично вы этих слов не ведаете. Почему не спросить значение новой для вас лексемы? Мы с радостью и без подтруниваний дадим перевод; вы чего-то не знаете, мы чего-то не знаем — обычное дело… А обижаясь, вы признаете: да, я дура, да я не в силах это изменить, и поэтому не забывайте делать скидку яа оный печальный факт, когда со мной общаетесь.