Юлия Идлис - Рунет. Сотворенные кумиры

<.>

Что у нас там еще остается из страхов и заблуждений? Например, «публика мне должна»: раз вы, суки, читаете мои прекрасные тексты, шлите сто рублей на яндекс-кошелек или хотя бы помните свое место и принимайте позу подчинения, когда я мимо иду. К сожалению, тогда и вы становитесь должны публике, все прелести из первого пункта становятся реальностью, и «они» в самом деле вправе ждать и требовать — соблюдения качества, сроков и привычного формата.

<.>

В общем, все сложно. Вроде пустое дело: «мне не должны — я не должен, я уважаю — меня уважают, я читаю — меня читают». Но все это требует внутреннего равновесия, вкуса, чувства меры и четкого ощущения своего места в пищевой цепочке — коротко говоря, того, что называется хорошим воспитанием. И нечего тут скрежетать зубами и пенять на тупую публику, на каких-то злобных «них». Они — это мы, дорогие братья и сестры (кроме пидорасов-консольщиков).

Из журнала marta_ketro, 30 марта 2009

— Когда я поступала в Литинститут, у меня был очень сложный нервный период. Где-то 8 августа я сдавала экзамены и для отдохновения написала пост «Как обращаться с женой [122].», — вспоминает Марта. — Я раньше в «Науке и жизни» читала какой-то труд по зоопсихологии, там речь шла о воспитании животных и о переносе этих методов на детей, допустим, и вообще на близких. А я его применила исключительно к женам. И это было очень смешно и мило. Я, честно говоря, боялась, что женщины обидятся, что я призываю их дрессировать. Но ничего подобного. Мужчины сочли, что это все очень революционно, и страшно обиделись, потому что решили, что я призываю женщин баловать. А женщины были довольны. И после этого у меня сразу прибавилась тысяча френдов, и все пошло по нарастающей, и я приобрела эту гнусную репутацию гендерного писателя.

Марта, счастливая жена любящего мужа, бумажное и виртуальное создание Инны, счастливой жены любящего мужа, в повести «Когнитивный диссонанс» объясняет это так: «Ну да, я иногда пишу такие слишком красивые и слишком грустные вещи, которые годны только на то, чтобы расстраивать других девочек. Потому что у каждой женщины вне зависимости от того, насколько она счастлива, внутри время от времени накапливается красивая и печальная чепуха, и нужно ее куда-то девать. Вместо того чтобы своей невнятной тоской проедать плешь мужу, я придумываю несколько фраз и выкладываю в сеть».

— Потом я уже подумала: раз это работает, давайте я попробую этим заниматься и дальше. Попробовала — получилось. Это очень простая тема, но она здорово уводит от занятия, например, литературной деятельностью. Очень легко перескочить на эти штампы — мол, женщина с Венеры, мужчина — с Марса. А мне все-таки хочется попробовать писать книги, романы настоящие.

Марта пишет — повести, роман, рассказы. А Инна пишет в ЖЖ. Или наоборот — в общем, они обе пишут, порою толкаясь локтями на маленьком пятачке «гендерной» тематики, где каждой из них с самого начала было тесновато. Но уж так получилось, что самые трогательные и точные наблюдения у обеих выходят, когда они смотрят на себя — на девочек. И описывают увиденное — «россыпью и поштучно», как говорится в заголовке поста от 24 сентября 2008 года: «Ездила к маме, навидалась девочек по дороге. Одна — анимешная блондинка в черной коже, с распущенными вьющимися волосами до колен, хорошенькая — сил нет. Рядом какая-то подружка, которую, ясное дело, рассмотреть на ее фоне нельзя. Я устраиваюсь в электричке так, чтобы этот мультик видеть, но тут включается звуковая дорожка. Громко, на весь вагон, они начинают прости господиразговариватъ пиздетъ понятно о чем. Он такой говорит аяему такаяговорю. Ужасно, понимаете? Ужасно, как чужаяфрендлента.

<���…>

Опять же, возвращаюсь наконец домой, а тут меня спрашивают:

— Ты меня любишь?

— Ага, — говорю.

— А как ты меня любишь?

— Оооочень.

— А еще как?

Итут я не то чтобы взрываюсь, на это сил нет, но так, пшик и пара искр:

— Ну прям девочка и гинеколог, “дай три рубля — письку покажу”. Я в жж пишу про любовь, колонки пишу про любовь, книжки, и те про любовь целыми днями пишу — и вот теперь могу я раз в жизни позволить себе спокойно молча, блин, молча! рыбки съесть? На улице еще кругом станки — девочки то есть, любовью озабоченные, — и ты туда же.

Но это я, конечно, вру, как обычно. Просто в глубине души убеждена, что мне разделять свои чувства с кем-то недопустимо. Только еще не решила, позор это или преступление. Если надо — могу наврать. Или написать об этом (через приличное время). Но чтобы так — в живого человека голой эмоцией тыкать? — скорееумру.