Юлия Идлис - Рунет. Сотворенные кумиры

В кино так начинаются истории о необыкновенной любви, которая сваливается на героинь среди ясного неба. У Верочки же это просто история о дружбе или приятном знакомстве: ей действительно интересно разговаривать с людьми. Это редкое качество, особенно для популярного блогера, но Верочке почти всегда есть что сказать незнакомому человеку.

— Я умею преодолевать первичный взаимный ужас. Я начинаю пороть хуйню, это самый простой способ, — говорит она. — Спрашиваю: «Как дела, как погода, как дети, кем вы работаете? Неплохо тут, правда? А тут еще, знаете, была история, вот в этом месте — я вам расскажу. Я тут работала через дорогу, и там, значит, происходило такое.» Дальше человек расслабляется, так или иначе. У меня спектакль весь этому посвящен — когда приходят люди и, знаешь, сидят такие, — Верочка таращит глаза и сжимает губы, изображая анонимного зрителя на спектакле «Общество анонимных художников». — Я их спрашиваю: «Ты помнишь первый свой заработок, на что ты его потратил?» Они: «Жвачку купил». Я говорю: «Я купила тетрадку. По-моему, нам есть что обсудить». То есть если человек не совсем вымороженный изнутри, то очень скоро все наладится по-любому.

— Телевизионщики часто уже стали дергать — типа комментарии давать, — задумчиво произносит Полозкова. Не то чтобы она не верит в собственную медийную известность — этой известности на момент нашего разговора уже два года. Просто Верочка как-то быстро научилась относиться к ней как к части жизни — не серьезно или, наоборот, с иронией, а легко, без пафоса признания и без пафоса отрицания. Интервью — так интервью. Съемки — так съемки.

— По поводу чего комментарии?

— Про блоги.

— Тебя всегда про блоги спрашивают?

— Как правило. Не про стихи уж точно, — это ее немного обижает, но не настолько, чтобы обиду показать. — Про что меня еще можно спросить, где я еще эксперт?

— Ну как: общественно-политическая позиция, футбол. Про что знаменитостей спрашивают?

— А кто я, чтобы меня спрашивать про мою общественно-политическую позицию? Я же не актриса Ингеборга Дапкунайте.

— Ты гражданин Российской Федерации.

— Знаешь, меня уже один раз спросили как представителя поколения — я до сих пор пытаюсь отмыться, — смеется Вера.

19 мая 2008 года в номере журнала «Русский Newsweek», который был посвящен поколению стабильности — тем, кто уже не застал СССР в сознательном возрасте, — вышло небольшое интервью с Полозковой под заголовком «У нас все будет очень круто!» Во вводке к тексту интервью было написано: «Двадцатидвухлетняя Вера Полозкова, больше известная под ником Vero4ka, — не самый типичный представитель своего поколения; она из тех, кого мы называем “интеллектуальной элитой”. Вера — блогер, журналист, поэт, прозаик, ведущая спектакля “Общество анонимных художников” в Театре. doc и много кто еще. В интервью корреспонденту Newsweek Елене Мухаметшиной Vero4ka рассказала о себе и о своих ровесниках — о тех, кто, как онауверена, уже через 10 лет станут хозяевами мира».

Русская блогосфера вскипела — главным образом, от формулировки «представитель поколения». Выяснилось, что эту почетную должность никто не готов делегировать никому. Ни мультитысячнице, ни обычной девушке, каких много (такие упреки тоже звучали — мол, да кто она такая, она что, особенная?!), ни поэту («Это еще надо разобраться, поэт ли она! Вы ее стихи видели?!» — возмущалась общественность).

В положение рупора поколения Вера Полозкова встала не сама: туда ее поставили росчерк журналистского и редакторского пера и тема номера. Но, по мнению большей части русской блогосферы, она была обязана отказаться от навязанного ей титула «представителя поколения» — если этот титул ей действительно навязали. Иначе говоря, претензия интернет-общественности заключалась в том, что Полозкова согласилась считать себя рупором своего поколения, выразителем его чаяний и устремлений. Оно и понятно: в нашей современной культуре массовая борьба с чем бы то ни было «главным», «центральным» и «единственным» началась еще в конце 1980-х, и к 2000-м у нас не осталось «главных» нигде — ни в литературе, ни в кино, ни в изобразительном искусстве. Ниша «рупора эпохи» или поколения так долго пустовала, что стала общинной, и любое посягательство на нее вызывало протест, как если бы это был рейдерский захват Мавзолея.

А Полозкова от этого титула отказываться не стала. Она вообще не отказывается от ярлыков, которые становятся следствием ее же популярности: она с ними живет. И легкость, с которой Верочка называется «самой популярной сетевой поэтессой», «известным блогером» и т. д., многих раздражает, потому что в этом совсем не чувствуется бремени ответственности, хотя бы немного компенсирующего тот праздник славы и признания, что происходит вокруг любого известного человека. Другими словами, нам как-то приятнее, когда известный человек страдает из-за собственной известности, а не наслаждается ее плодами.