журнал Русская жизнь - Дача (июнь 2007)

Грегор понял, что его жилище молодой супруге не нравится, и в первый же день совместной жизни увез ее к своей тете - единственной родственнице, живущей в Германии (вся остальная семья живет в Греции). У тети мужа Ольга провела две недели, потом родила Гришу и, выписавшись из госпиталя на пятый день после родов, поехала с ребенком домой к мужу. Мужа не было дома, и Ольга сделала у него уборку - вынесла мусор, рассортировала коробки. Когда муж пришел с работы, поведение жены его почему-то возмутило.

- Он выхватил у меня из рук Гришу, бросил с размаху в угол, куда я сложила коробки, а потом схватил меня за шиворот и спустил с лестницы. Я обиделась и говорю: все, я иду в полицию. А он мне так нагло: ну иди, иди, ребенок мне достанется. А я же только месяц в Германии, документов никаких, и Гриша тоже без документов. Я осталась.

Ольга осталась с мужем, но перестала с ним разговаривать - по ее словам, стоило ей заговорить с Грегором, как он хватал ее за горло и начинал душить. Пожив с мужем три месяца, Ольга забрала Гришу и уехала с ним в Ростов, тем более что там, у ее родителей, оставались двое ее старших детей, Аня и Володя.

- Я не хотела возвращаться в Германию, но увидела глаза детей - они же были уверены, что я их заберу с собой и мы вместе будем жить в этой чудесной стране. А тут еще Грегор постоянно звонит, говорит, что снял трехкомнатную квартиру и хочет, чтобы мы жили все вместе. В общем, через три месяца мы с детьми переехали в Дюссельдорф.

О первом месяце после второго переезда женщина вспоминает с плохо скрываемой теплотой: с мужем она не ругалась, он был «настоящим ангелом» и каждый день дарил детям какие-нибудь подарки. На второй месяц Грегора посадили в тюрьму.

- Оказалось, он воровал в магазинах одежду и компакт-диски, торговал ими, не выплачивал кредит и ездил без водительских прав. Ему дали восемь месяцев, но там все было как-то хитро устроено: его выпускали каждый день после обеда и на выходные. И всякий раз, когда он приходил домой, я замечала, что он делается все более и более жестоким. Например, дети тогда интенсивно учили немецкий. И если они не выучивали в день по тридцать слов, он применял к ним такой, как он говорил, штраф: весь день кормил их пайком из двух яблок, пачки маргарина и стакана водопроводной воды. Говорил, что это дисциплинирует. Это у нас был такой маргариновый период, а потом вообще пошли всякие извращения. Каждую ночь заставлял Володю по три-четыре часа массировать ему ступни. Володя массирует, Грегор засыпает, но стоит Володе отойти - просыпается и орет: массируй, массируй. Мальчик из-за этого не высыпался и однажды спросонья попал под машину, долго лежал в больнице.

Я спрашиваю, почему Ольга не ушла от мужа тогда. Она объясняет, что Грегор не выпускал ее из дома со всеми детьми сразу. То есть если Ольга идет гулять с Аней и Володей, дома должен остаться Гриша, и наоборот: если гуляет с Гришей, старшие дети должны были сидеть дома.

В июне 2003-го у Ольги диагностировали рак обеих молочных желез. Лечилась она целый год - четыре операции, четыре курса химиотерапии. После четвертого курса, вернувшись домой из клиники, Ольга узнала, что Грегор в очередной ссоре порезал Володе руку ножом. Тогда она все-таки забрала детей и уехала с ними в Берлин.

Уехать именно в Берлин Ольге посоветовал настоятель православного храма в Дюссельдорфе отец Александр - после четвертой операции Ольга крестилась и приняла имя Анастасия, то есть теперь ее все называют Анастасией, даже родители, которым, правда, пришлось привыкать к новому имени дочери целый год. В Берлине бывшая Ольга обратилась в полицию, полиция выдала ей путевку во фраухаус - общежитие для женщин и детей, пострадавших от семейного насилия. В общежитии было хорошо, даже платили пособие, и Настя очень не хотела возвращаться в Ростов («В Германии лучше»), но спокойно жить она не смогла: ей все время казалось, что Грегор найдет ее и опять заберет к себе. В августе 2004-го Настя и дети вернулись в родной город.

Снова начались звонки от Грегора. Полтора года он каждый день просил прощения, уговаривал вернуться, а потом, говорит Настя, позвонил и очень спокойным голосом сказал, что объявляет Насте войну.

Об этом же в тот же день сообщил Насте и отец Александр, который по ее просьбе следил за поведением Грегора. Священник позвонил в Ростов: «Грегор едет к вам! Он обещал устроить кровавую баню!» Очевидно, у Насти были все основания отчаиваться, но к тому времени у нее уже наладилась личная жизнь - в лице мужчины по имени Олег.