журнал Русская жизнь - Эмиграция (июль 2007)

- Когда 30 декабря мы отдадим победителям ключи, мы изменим массовое городское сознание, - говорит Оксана Лаберко, управляющий директор канала. - Квартира за участие в конкурсе - это нечто абсолютно новое для Смоленска. До этого средства массовой информации дарили призерам электрические чайники.

- Трудно достучаться до города. Не верят, что можно получить квартиру, не отдавая за нее почку, руку, ногу или глаз. - Это уж Марков.

В офисе канала и светло, и бело, и празднично. Команда молодая, трудолюбие совершенно нездешнее. Просто герои журнала «Русский репортер», специализирующегося на поисках продуктивной молодости. Оксана Лаберко, тридцатилетняя красавица, совмещает директорство с ведением еженедельной аналитической передачи. Марков, бывший кавээнщик (по профессии врач-эпидемиолог), работает и на телеканале, и в больнице. К тому же ведет все артистические городские мероприятия, да и влиятельным юбилярам иной раз не отказывает.

- А как она хоть выглядит, эта квартира? - спрашиваю я.

- Сорок шесть квадратных метров, девятый этаж, кирпичная башня, - отвечают мне. - А планировка интересует - коробки на столе поглядите.

На столе стоят макеты «той самой» квартиры - домашнее задание конкурсантов. Чья мечта трогательней? В картонных коробках - перегородки: барби-комната, барби-кухня, барби-кладовка. Обстановка у всех устроена заботливо и с любовью. В одной из коробочек есть даже крохотный торшер, елочный огонек, который светит розовым светом, раздирая сердце праздного наблюдателя.

- Как же вы будете выбирать лучшую семью?

- SMS-голосованием, - говорит Лаберко. - Выбирает-то город, хотя сам в это не верит. Да Бог с ней, с квартирой. Пример нужен, положительный пример. Семья как институт в критическом состоянии. Одиночество вдвоем, типичная семья: жены и мужья не разговаривают годами - не о чем. Мне одна женщина, из проигравшей, кстати, семьи, сказала: «Какое счастье, что мы пришли на проект, - мы начали разговаривать друг с другом! Появилось общее занятие - появилась и тема для разговора: кто, например, речевку придумает…»

- В городе женятся очень рано, - продолжает Лаберко, - первые разводы начинаются в 26-27 лет. А выйти замуж после 27 лет в Смоленске шансов нет. Всех нормальных мужиков уже разобрали, у нас успешных мужчин берут на взлете. К тому же мужчины чаще уезжают, чем женщины, - вы сердитесь на понаехавших, а мы на поуехавших. К чему приводит конкуренция на вторичном брачном рынке? Мужья не видят необходимости щадить самолюбие жен. Во многих семьях моральная обстановка очень тяжелая.

А жены вынуждены терпеть. Вы думаете, в Смоленске много женщин с заработком в полторы или две тысячи долларов? Три-пять тысяч рублей считаются нормальной женской зарплатой. Значит, думает женщина, надо из последних сил сохранять брак.

Своим проектом мы хотим напомнить городу, что благополучные семьи есть и что достичь взаимопонимания не так уж сложно. Вот они стоят перед вами - такие же, как вы, как все мы. Только более открытые, более решительные, более дружные. Во время съемок не притворишься - телевидение разоблачающая штука. Впрочем, недружная пара до нашего офиса просто не дойдет: поругаются по дороге.

- Просветительская у вас программа?

- Вряд ли. Но мы рассчитываем, что наш проект выльется в городское семейное движение. Вы не знаете, что такое семья в небольшом городе, - без нее не проживешь.

О том, что значит семья для небольшого города, я впервые задумалась несколько лет назад, когда прочла один из первых в стране народных романов, опубликованный в районной газете «Красная Слобода» города Краснослободска.

Все началось с объявления в газете: «Пожалуй, нет сейчас книг популярнее любовных романов. Их с удовольствием читают люди самых разных возрастов. Почему бы не написать его всем городом, вместе? Дерзайте, друзья!» Объявление подал журналист Топорков, он же набросал первую главу. Действие, разумеется, происходило в Краснослободске. И роман был написан! Назывался он «Цветет черемуха к похолоданию» и стал в городе чрезвычайно популярен. Городские мужчины, презрительно отзывавшиеся о бабской лабуде, но подозрительно осведомленные о ходе сюжета, говорили мне: «Иной раз забудешь привезти газету с «Черемухой», так баба и убить может…» Главному редактору звонили разъяренные читатели, утверждавшие, что роман «списан с них». Меня потрясло, что город захотел написать именно любовный роман, а еще более потрясло, что совместное создание и чтение его немало способствовали городскому самопознанию.