журнал Русская жизнь - Эмиграция (июль 2007)

И вот, почти два столетия спустя, я пью чай в гостеприимном доме Мэри Пурселл, праправнучки той Кэтрин, и держу в руках ее фотографию. С портрета на меня смотрит благообразная старушка в чепце и шали. Только глаза, кажется, выдают трагедию ее юности, когда в 17 лет она потеряла в один день возлюбленного - отца ее незаконнорожденного сына - и брата, повешенных за грабеж. Кэтрин, дожившая до века фотографии, унесла в могилу все тайны своей семьи. «Мы полагаем, - говорит Мэри, тщательно подбирая слова, - что после переезда части семьи с Тасмании в Викторию около 1853 года они приложили все усилия к тому, чтобы изгладить память о тяжелых годах и начать новую жизнь в Виктории». Но в 1980-х годах краеведы-энтузиасты раскопали историю семьи Кэтрин и Джона Потоцких. Сейчас в Австралии живет девятое поколение их потомков, общее число представителей этой фамилии перевалило за полторы тысячи.

Ссыльных россиян в Австралии насчитывалось не менее трех десятков, и каждая жизнь - приключенческий роман. Был среди них архангельский купец голландского происхождения Абрахам ван Бринен - джентльмен, трижды попадавшийся на подделке чеков. Был крещеный индеец Даниил Детлов фон Ранцов. Был солдат Павел Стемпин, родившийся в Польше, арестованный в Испании в 1813 году; сосланный пожизненно в Австралию, он стал слугой известного путешественника-первооткрывателя Джона Оксли. Первым этнически русским ссыльным в Австралии считается Константин Милков (Мильков), одноглазый объездчик лошадей из Москвы, получивший в лондонском суде семь лет ссылки за украденный кусок бекона. По всему видно, что на воровство его толкнул голод. Возможно, это был моряк, возможно, дезертир из русской армии. В 1816 году он прибыл в Австралию. Архивы позволяют проследить жизнь Константина год за годом. Видно, как постепенно он врастает в австралийский быт, и даже фамилия его трансформируется - Milcow, Meliko, Meleke, Millers. Но в 1825 году сведения о нем обрываются. Вряд ли он уехал из Австралии, ведь он не пытался вернуться на родину, когда в начале 1820-х годов в Сидней один за другим заходили русские корабли. Скорей всего, его могила навсегда затерялась в австралийском буше. Но мне хочется верить, что однажды где-нибудь обнаружится его потомок.

Как известно, значительным периодом австралийской истории была золотая лихорадка, трепавшая страну на протяжении всей второй половины XIX века. Конечно, и здесь не обошлось без русских. О первом найденном самородке было официально объявлено в 1851 году, и на континент хлынул поток искателей счастья. Новости о «золотой горячке» в далекой Австралии захватили и русских. Один такой случай описан в «Былом и думах». Герцен рассказал историю офицера Стремоухова, бежавшего из России в Европу в конце 1840-х годов. Видя, как он постепенно все больше нищает и опускается, русская колония в Лондоне собрала для офицера деньги и вещи и решила отправить его в Австралию, где недавно открыли золото. Прощаясь, Стремоухов со слезами на глазах говорил: «Как хотите, господа, а ехать в такую даль не легкая вещь. Вдруг разорваться со всеми привычками, но это надобно…» Увы, русская обломовщина взяла верх, и спустя несколько месяцев Стремоухова обнаружили не «на берегах Виктории-ривер», а в лондонском кабаке, откуда за буянство и воровство он угодил в тюрьму.

Среди россиян, все-таки добравшихся до золотых приисков, был Вильям Эммарманн, сын петербургского сапожника. В Австралии он стал национальным героем, пав смертью храбрых во время знаменитого эврикского восстания золотоискателей в Балларате в 1854 году. Это был своего рода Ленский расстрел, ставший символом австралийского духа «непокорности» и положивший начало демократическим преобразованиям в Австралии. Для баланса отметим, что и по другую сторону баррикад, в рядах правительственных войск, был поляк, бывший подданный Российской империи Ладислаус Коссак.

При всей своей непохожести на англосаксов русские удивительным образом вписывались в австралийскую легенду. Одним из краеугольных камней ее является культ товарищества, у австралийцев для него есть специальное слово mateship. В городке Холлс-Крик на суровом северо-западе Австралии эта идея персонифицирована в виде памятника: золотоискатель везет занемогшего товарища в одноколесной самодельной тачке через пустыню. Имя золотоискателя - Русский Джек.

В действительности его звали Иваном, а фамилия его в документах появляется в форме «Фредерикс» или «Киркос». Этот бывший матрос из Архангельска сочетал богатырскую силу и доброе сердце. Ему по плечу было и выпить полбутылки виски залпом, «из горла», и съесть яичницу из нескольких огромных яиц эму, и расправиться с крокодилом, схватившим его за ногу, и унести с собой тюрьму, когда невтерпеж было опохмелиться, - тюрьмой в тех местах называли огромное бревно, к которому приковывали преступников.