журнал Русская жизнь - Волга (июль 2007)

Да, что же я забыла - все переодеваются в обноски, предоставленные туроператором. Выпивают казенной медовухи, прилаживают лямки. И - вперед! Пошли, пошли, пошли! Правой ногой шагать, левую подтаскивать.

Что ж я?! Что ж я?! Что Илья, то и я; белый пудель шаговит, шаговит, черный пудель шаговит, шаговит, дубинушка, ухнем! Это купец выкликает заклички. Баржа легкая, пустая, а все ж не водный велосипед, ноги проваливаются в песок, девицы кряхтят, поправляя лямки, пригородные прохожие провожают страдальцев добрыми улыбками, а иная старушка и огурцом поделится- поднесет бурлакам угощение.

Купец обыкновенно бывает прекрасен. Гордоновской компании достался актер актерыч, весельчак и каламбурист. Гулким эхом раздавалось по-над простором: «А ну как в лобстер дам!»; «А вечером - ликеро-смазочные вещества!»; «Вы еще молодцы молодецкие, а в прошлой артели была одна пушечная колбаса!»

Хорошо!

Потом - посвящение в бурлаки, обсыпание солью, поедание пшенной каши. Каша - одно из испытаний, продолжение мученичества. Зато вечером, в синем сумраке, на пологом берегу будет водочка, солянка, чай с блинами, живая музыка. Гитарист ударит по струнам, урежет «А мохнатый шмель на душистый хмель», дамы пойдут поводить плечами, вскакивать, бросятся в пляс, потом полезут купаться.

Еще один московский коллектив перетерпит познавательный тур и познает себя.

- Я надеялся, - говорит Федор, - что во время хождения в бечеве меня посетит важное переживание. Я думал - река, тяжесть, монотонная ходьба, можно идти и думать. Хотел в самом деле почувствовать себя бурлаком, человеком, раздавленным обстоятельствами, но находящим в себе физические силы идти. Ну, вы понимаете. Но думал я только о том, что прохожие над нами смеются, и о том, что напишет обо мне психолог.

То есть оставался московским мажором.

Милый, самокритичный Федор! Ему удалось больше, чем кажется. Он оставался московским мажором, раздавленным обстоятельствами.

Линч Кинг. Невермор

С минимальным интервалом в российском ограниченном прокате появилась лента «Внутренняя империя», которая по уму должна бы называться у нас «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИЕЙ», со всеми прописными, а на книжных прилавках роман «История Лизи», заглавную героиню которого на самом деле зовут Лиси, через «с», а не «з». Этот дубль-релиз, не вызвавший никакого публичного ажиотажа, хочется сравнить с внезапным визитом Сухомлинского и Макаренко на торжественную линейку по случаю окончания очередного учебного года. Стерильное блекло-лазурное небо, позитивнейшие липы по периметру двора, нарядные школьники, преподаватели и родители, красавец выпускник уже взметнул на загривок очаровательную кроху первоклассницу, внутри репродуктора болбочет Газманов, а в стороночке переминаются с ноги на ногу два полуразложившихся кадавра. Топорно анимированные мощи, реликты допотопной старины.

В эпоху, когда вожди были сенильны, а весенние закаты изумрудны, моя первая жена, студентка отделения славистики, взялась обучать супругу некоего чиновника из посольства США азам болгарского. За баснословные деньги. Чиновника (очевидно, проштрафившегося) вскоре должны были перевести в Софию; перспектива явно не радовала молодую женщину с андрогинным именем Джослин, но она смиренно, по графику, являлась к нам на кухню зубрить «аз съм, ти си, ние сме». Чтобы не навлечь неприятности ни на себя, ни на нас, Джослин добиралась до «Юго-Западной», якобы в гости к легальной подруге, на посольском автомобиле с затемненными окнами, а затем ловила такси или втискивалась в сырой автобус, пропахший фиолетовыми тенями для век. Водитель ждал часа три у трущобной обочины, рельефно напрягая скрипучие англосаксонские желваки.

На предпоследнем занятии Джослин спросила, не может ли она что-нибудь нам презентовать в знак признательности. И я, только что дочитавший в «Иностранной литературе» искромсанную тамошними редакторами «Мертвую зону», обмирая, выдавил: «Стивен Кинг». Два дня спустя на кухонный стол легли оригинальные «Куджо» и «Кристина», «Кладбище домашних животных» и авторская версия книги о ясновидящем Смите. Вынимая их из пакета, гостья скорчила гримаску: это не Апдайк, подобный мусор на новоселье не потащишь, ну а чем в таз, лучше в вас.