Мэлор Стуруа - Гленн Тарнер Заячья Губа

Мистер Джонс был неприятно удивлен столь неджентльменским поведением аналитических умов.

— Я не знаю фактов, — сказал он с обидой в голосе.

— А кто знает?

— Не знаю.

— Но нам обещали открыть бухгалтерские книги. — Я вам о жизни, а вы о книгах.

— Но обещание…

— Я наивно полагал, что вас интересует бизнес, а вы, оказывается, приехали за фактами…

Коэффициент умственного развития мистера Джонса, уступающий только эйнштейновскому, начал закипать возмущением узколобостью аналитических умов, отказывавшихся видеть за чахлыми деревьями бухгалтерии буйный лес «позитивного отношения к жизни».

Вопрос о злополучных книгах был вновь поднят на заключительном банкете, устроенном Заячьей Губой в честь аналитических умов.

— Вы хотите фактов? Их нет у меня, — с обезоруживающей искренностью провозгласил Тарнер. — Я — гений, создавший империю, а управляют ею эксперты. Факты и цифры по их части. Если они секретничают, значит, так и надо. Им виднее. Но мне виднее иные, более далекие горизонты…

Отхлебнув глоток кока-колы, Гленн Тарнер (напоминаю — трезвенник) продолжал:

— Обычно человек работает до шестидесяти пяти лет и, выходя на пенсию, получает именные золотые часы. Мне сорок лет, на пенсию еще не собираюсь, а именные золотые часы уже имею.

Тарнер закатал левый рукав гранатового пиджака и продемонстрировал публике часы-браслет.

— А знаете, что выгравировано на их крышке? «Гленну В. Тарнеру, величайшему парню на земле, от Гленна В. Тарнера, величайшего парня на земле». В этом-то и весь фокус. А вам подавай факты.

«Величайший парень на земле» снял часы, и один из карликов — Грэг обошел с ними стол, демонстрируя надпись аналитическим умишкам и бухгалтерским душонкам из Гарварда.

После десерта в зале погас свет. Началась демонстрация фильма «Мистер Энтузиазм» — о вознесении Гленна Тарнера из грязи в князи. На экране крупным планом маячил «неудержимый». Он все время купался. В лучах славы, в водах Атлантики, в золоте. Между купаниями «неудержимый» носился как одержимый. На яхтах, самолетах, автомобилях. Яхты были прекрасные, автомобили — классные, самолеты — частные. Роскошь била в глаза увесистыми кулачищами Мухаммеда Али, швыряя зрителя на канаты зависти, алчности, стяжательства. И ужасно хотелось сметь быть великим, хотелось позитивно относиться к жизни своей и негативно — ко всем остальным.

Иногда «Мистер Энтузиазм», он же «неудержимый», он же Заячья Губа, не довольствуясь обычным крупным планом, заполнял экран целиком и, раздвигая его рамки, простирал руки в зрительный зал:

— О, как мне хочется исцелять вас от неверия в собственные силы простым прикосновением руки, как делает Орал Роберте [20] Популярный в Штатах шарлатан, проповедник, «ясновидец» и «врачеватель». . Не разрешайте промывать себе мозги комплексом неполноценности! Слушайте меня! Следуйте за мной! Если я вам дам рыбу, вы будете сыты день. Если я научу вас ловить рыбу, вы будете сыты всю жизнь. Спасение в успехе. Успех в вере…

Крупные планы сменялись общими. Трюкач-оператор пропускал сквозь синеву остекленевших глаз Гленна Тарнера толпы беснующихся людей, жаждавших прикоснуться к целительным язвам парфюмерного Христа. Глазок кинокамеры фиксировал падения и столкновения, разбитые в кровь рожи, орущие: «MMMMOOONNEY!» Так бьются о плотину косяки рыб…

Гленн Тарнер поехал в аэропорт провожать гарвардскую гоп-компанию. Красно-бело-голубой «Фэлкон фэн», заляпанный иконографией Заячьей Губы, распростер могучие крылья над цветником красивейших девушек Орландо. Вспыхнули прожектора, и к микрофону подошел сам.

— Настало время прощаться, — выдохнул он в чувствительную мембрану южнокаролинский прононс. — Многие из вас, конечно, убеждены, что я затеял всю эту поездку в целях рекламы и саморекламы. Хотите — верьте, хотите — нет, но у меня и в мыслях не было паблисити. Притащил я вас ради собственного удовольствия, чтобы показать и доказать эффективность бизнеса, который вы списываете со счетов как химеру. А химера-то процветает! Вот здесь, рядом со мной, стоит Клайд Кобб, президент международного филиала фирмы «Смей быть великим». Он — ученый-атомник. Я переманил его у правительства. Клайд разбил вдребезги свою электронно-вычислительную машину, когда она дала отрицательный ответ по поводу просперити моего дела. Клайд поверил в меня и оказался прав. Не так ли, Клайд?

Президент международного филиала фирмы «Смей быть великим» с готовностью закивал головой в знак согласия.