Николай Зубков - Путин на мировой арене

В соответствии с видами власти можно выделить следующие виды страха: страх физического насилия, пыток, лишения свободы; страх потери имущества, дохода, материальных источников существования; страх «потери лица», репутации, символического социального статуса. Существует определенный пороговый уровень страха и насилия, при котором экономическая деятельность и сотрудничество субъектов заканчивается, и они переходят в состояние крайней политической вражды, направленной на устранение друг друга. Политическое устройство общества обязано минимизировать «внутренний страх» народа и регулировать возникающие в разных сферах общества риски.

В современной России нет явного лидера, Путин — надутая величина, в основе которой лежат клиентские сети, обеспечивающие необходимый минимальный уровень доверия. Эти сети формируются на местах и являются относительно независимыми друг от друга. Центральное правительство не контролирует региональные отношения, обращает внимание на регион только когда происходит какой-то социальный сбой по вине, как правило, коррумпированных служб МВД, ФСБ и губернатора. Все сбои системы прикрывает сам президент, хотя несет явную чушь, прикрывая губернатора, как было, например, в Краснодарском крае.

Народ в России существует для питерской власти, а не наоборот. Питерская власть показывает себя источником населения, она формирует нужный себе народ, создает общественное мнение, с помощью СМИ продавливает антинародные законы. Никакого равенства граждан перед законом не существует, разные нормы действуют в отношении людей разных статусов.

Такая ситуация характерна для феодального, сословного общества и неприменима к демократии, где народ «каруселит и выбирает» депутатов и президента, являясь «источником власти». Отсутствует развитие государства, потеряны взаимосвязи между университетами, научными организациями и бизнесом. Страна под руководством Путина вошла в устойчивую траекторию промышленного упадка и экономической деградации, постепенно отдаляясь от развитых стран и приближаясь к странам третьего мира.

Переход к подлинной демократии разрушает местные клиентские сети, ликвидирует категории неравенства, уничтожает автономные (теневые) центры власти и вовлекает всех в публичную политику. Нарастание неравенства в доходах и распределение имущества России внутри питерского каганата привело к закреплению неравенства, возникло сначала фактическое, а потом и нормативно закрепленное неравенство граждан перед законом. Путинский результат — «размывание» государства и «возврат к тоталитаризму». Стереотипы мышления Путина, его ущемленное самолюбие и карликовый рост привели к власти в виде собственной защиты «силовиков», которых в правительстве стало больше, чем «либералов».

Качество элиты связано с децентрализованным, криминальным насилием и высоким уровнем страха. От путинского авторитаризма и, соответственно, укрепления центральной власти ожидали снижения насилия, «наведения порядка», но эти надежды не оправдались. Советские люди, помнящие семидесятые годы, могут рассказать, что во многих деревнях в двери не врезали замки, а ключ клали под дверной коврик даже в городах. На первых этажах многоквартирных домов не было решеток на окнах, никто не устанавливал охранную сигнализацию. Квартирные железные двери отсутствовали. Ситуация стала меняться уже в восьмидесятые годы, а в девяностые произошел взрыв криминального насилия. Об этом свидетельствует сегодняшняя статистика Министерства внутренних дел России.

Что касается питерской масонской власти, то претенденты на политическую власть проходят жесткий отбор в администрации президента на лояльность в коррупционно-клиентских сетях. Другие, независимые, по определению не могут располагать достаточными финансовыми средствами и доступом не только к определенным должностям, но и к федеральным и региональным средствам массовой информации. В связи с этим коррумпированная власть путинской коалиции в государстве безальтернативна.

Логика путинского демократического строительства привела к возникновению разного рода новых служебных привилегий, которые формируют легальное неравенство граждан, одни перед законом ровнее, чем другие. Например, наличием у отдельных социальных групп служебных автомобилей и охраны (или гарантий от применения насилия к ним со стороны работников ФСБ и полиции), даже если это незаконная охрана ФСО, как у патриарха. Подобными привилегиями пользуются либо чиновники высокого статуса, либо предприниматели и менеджеры, имеющие высокий уровень дохода, причем охрана и привилегии автоматически распространяются на членов их семей.