Даниэль Домшайт-Берг - WikiLeaks изнутри

Я долго колебался. Идея татуировать на спине песочные часы, эмблему WL, пришла неожиданно. Когда-то давно я уже замышлял нечто подобное, но потом передумал. Я хорошо помню, что рассказал об этом Джулиану и он мой замысел одобрил. А впоследствии неоднократно насмехался над его убожеством.

В кафе «Карамба», куда я частенько заходил выпить кофе по-американски и поработать, мне порекомендовали салон Icelandic Tattoo Corp.

Тату-салон располагался за матовой стеклянной витриной прямо на главной улице, и когда я под звон колокольчика открыл входную дверь, мне навстречу вышел молодой человек, который, к моему удивлению, говорил по-немецки. Он отрицательно замотал головой, когда я попросил назначить время. Все забито, причем на несколько месяцев вперед. Он так смеялся, как будто я спросил его, верит ли он в Деда Мороза. Я уже собрался уходить, как вдруг из одной из задних комнат выглянул второй татуировщик и узнал меня: «Эй, я видел тебя по телевизору, мне нравятся твои идеи!»

Он подошел улыбаясь, пожал мне руку и сказал, что зовут его Фьёльнир. Я показал ему свой мотив, и он тут же назначил мне время. К сожалению, сделать удалось только половину татуировки, потому что и татуировщик, и я совершенно вымотались и сдались после четырехчасовой сессии. Я принял две таблетки обезболивающего, без конца хлестал воду и постоянно спрашивал Фьёльнира, на каком континенте эмблемы он находится.

– Доделываю Исландию.

Я вздохнул.

– Марокко.

О боже!

В один из последних дней нашего пребывания в Рейкьявике, когда мы в очередной раз сидели в кафе «Рот», я пригласил Джулиана со мной прогуляться. Мне нужно было с ним поговорить. Мы шли в направлении порта, окруженные танцующими снежинками.

Мне хотелось выяснить, что с нами происходит. Я мог только догадываться, в чем дело. Например, Джулиан скрупулезно следил за тем, чтобы как минимум пятьдесят два процента обращенного на нас внимания уделялось ему, а мне – не более сорока восьми. Возможно, он видел во мне потенциальную угрозу, человека, с которым придется чем-то делиться, человека, купающегося в лучах его славы, тоже жаждущего признания за такой замечательный проект, человека, у которого к тому же могут быть свои представления о том, как дальше должна складываться судьба WL. Делиться неудачами было просто. А вот признать, что успех принадлежит нам обоим, – уже сложнее. Я пытался понять и по возможности развеять его враждебный настрой. Никто не покушался на его лавры основателя WL, никто не собирался отнимать у него его детище. Но наш успех был в некоторой мере и моей заслугой. Я тоже проделал немалую работу и не видел причин об этом умалчивать.

Хотя представляли WL исключительно мы с Джулианом, рассказы о работающей на нас сильной команде отчасти были правдой. Наряду с многочисленными случайными помощниками у нас давно имелись двое постоянных, которые трудились, так сказать, за кулисами. Мы называли их «Техник» и «Архитектор».

Публично мы их помощь не афишировали по двум причинам: во-первых, им самим не особенно этого хотелось, они оба были людьми довольно застенчивыми, во-вторых, их безопасность обеспечить было еще важнее, чем нашу с Джулианом. Постепенно ответственность за техническую часть полностью перешла в их руки. Если кому-то понадобилось бы навредить WL, ему пришлось бы захватить одного из них, а не нас с Джулианом.

Они выделялись тем, что ничем не выделялись. Описать их так, чтобы их можно было без труда выделить из группы в двадцать человек, – задача нелегкая.

Техник номер один появился у нас еще в 2008 году. Поскольку он был первым, называли мы его просто Техник. Трудно сказать, когда он начал работать на WL. Поскольку мы крайне придирчиво выбирали новых соратников – Джулиана терзала самая настоящая паранойя на этот счет, – привлечение к делу происходило постепенно. Довольно юный возраст Техника не играл при этом никакой роли. Мы очень быстро заметили, что работает он блестяще. Он быстро все усваивал и, что бы ему ни поручали, выполнял добросовестно. Во внутренние конфликты он не вмешивался, и стать свидетелем ссоры было для него просто мучением.