Даниэль Домшайт-Берг - WikiLeaks изнутри

В это время в нашем немецком отделении прошла первая волна увольнений, и производственный совет разослал письмо всем сотрудникам, предлагая консультации в связи с этим. Довольно быстро пришел и следующий имейл, от руководства фирмы, где говорилось, что те пятнадцать минут, которые сотрудник проводит в производственном совете, не засчитываются как рабочее время. Полицейские замашки и назидательная мерзость подобного рода были в порядке вещей: то нас предупреждали, что 24 декабря – это все-таки рабочий день, хоть и укороченный, то нам напоминали, что ручки и ластики являются собственностью фирмы.

Я вкалываю по 16–18 часов в день, и потом меня обвиняют, будто я пытаюсь присвоить себе пятнадцать минут оплаченного рабочего времени. Тогда я сочинил ответ и разослал его всем немецким сотрудникам концерна. В качестве отправителя указал гендиректора, а в поле «копии» – весь руководящий состав. В письме я попросил начальство не судить по себе о трудовой сознательности других людей. И кроме того, пожелал производственному совету научиться проявлять чуть больше твердости. Я послал имейл через сетевой принтер. Я знал его IP-адрес, потому что он стоял в прихожей моего офиса в Рюссельсхайме.

Прошло совсем немного времени, и на моем компьютере открылось окошко чата – это была сотрудница из доверенного круга руководства. У них тут, мол, проблема, а я же хорошо разбираюсь в вопросах безопасности, не могу ли я помочь.

Я изобразил удивление: «Ну надо же!»

Я все добросовестно проверил и напомнил, что уже неоднократно говорил о проблемах безопасности сетевых принтеров.

«А можно ли вычислить отправителя?»

«К сожалению, нет, – ответил я. – К тому же у меня тут куча работы, извини».

Я мило попрощался и опять занялся моей русской стройкой.

Некоторые из моих коллег скоро всерьез возненавидели неведомого отправителя имейла. Они боялись, что авторами посчитают их самих и теперь уж точно уволят. Причем в штаны наделали именно те, кто раньше при малейшей возможности за глаза ругал начальников.

В начале 2009 года стало ясно, что я уволюсь. Вообще-то меня ни за что бы не уволили. Но раз я предложил это добровольно, к тому же был молодым и несемейным, фирма не могла отказаться. В качестве компенсации я договорился о годовом окладе и ушел с работы 31 января 2009 года. Первым делом я купил из этих денег шесть новых ноутбуков и пару телефонов для WL.

Родители поначалу не могли понять, зачем я ушел, – отказываться от надежной работы и пенсии казалось им опасным. Но в общем и целом они меня всегда поддерживали. Особенно мама – она давно уже поняла, что я хочу делать то, что считаю полезным и разумным для общества, и что попытки меня переубедить возымеют только обратный эффект.

В 2008 году мы начали публиковать цензурные списки различных систем, внедряемых во всем мире для блокировки доступа к определенным сайтам.

Первый список поступил из Таиланда. Злоупотребление в политических целях было в этом случае совершенно очевидным: режим централизованно использовал фильтры, дабы предотвратить распространение критики по отношению к королевскому дому. Кроме того, выявлялись и устранялись порнографические сайты.

Вскоре к нам стали поступать цензурные списки из демократических стран – из Норвегии, Финляндии, Дании, из Италии и Австралии, – где фильтры якобы служили для предотвращения распространения детской порнографии. Некоторые из этих систем были предназначены для добровольного пользования, то есть родители имели возможность устанавливать фильтры на своих компьютерах и на компьютерах своих детей. Начинание, несомненно, похвальное. Характер сомнительной цензуры оно приобретает тогда, когда законодательные органы пытаются в принудительном порядке внедрить эти фильтры в Сеть для всех пользователей.

Основным аргументом сторонников цензурных фильтров является то, что только таким образом можно эффективно бороться с детской порнографией в Сети. Это ложный аргумент, который впоследствии был неоднократно опровергнут.