Газета Завтра Газета: Газета Завтра 498 (23 2003)

— Помогите!.. — крикнул он жалобно, озирая пустые улицы, фасад ампирной усадьбы, за окном которой скрылась сонная Натали. Уже спала безмятежно в обьятиях поэта. — Спасите меня!..

Чудо свершилось. Мимо мчалась крытая карета. Кучер остановил лошадь. Дверца распахнулась, и офицер в форме фельдъегеря спрыгнул на мостовую, наклонился над "Счастливчиком".

— Вы мне посланы Богом!.. — "Счастливчик" ухватился за протянутую руку. Фельдъегерь помог ему выбраться. Поставил на землю, отряхивал помятое платье.

— Мы с вами где-то встречались?.. — потрясенный и благодарный "Счастливчик" всматривался в лицо избавителя.

— А то нет!.. — тонко улыбался офицер. Изумленный "Счастливчик" признал в нем опального олигарха Березовского, с кем произошла у него досадная ссора, после которой тот был вынужден уехать в Лондон.

— Вы?.. Борис?.. Вернулись?.. Само провидение!..

— Сейчас я спешу по царскому неотложному делу, но мы непременно встретимся в самое скорое время и переговорим... — офицер приподнял шляпу, нырнул в коляску и укатил, оставив спасенного "Счастливчика" рядом с застывшей бронзовой кучей.

Однако рано было пить кофе со сливками. Набережная Мойки загудела так, что вода в реке заплескалась. Мимо Конногвардейских казарм, возвращаясь, неслись венценосные всадники. За ними яростным табуном, сто крат усиливая грохот копыт, мчалась квадрига, соскочившая с Арки Главного штаба, а также кони Клодта с Фонтанки, разорвав поводья изумленных юношей.

Число сфинксов оставалось прежним, но непомерно возросло количество львов, спрыгнувших с ампирных ворот, соскочивших с торжественных постаментов. Иные из них толкали перед собой каменные шары, и те, словно ядра, подскакивали, вышибая искры из мостовой. Все это дикое скопище мчалось на "Счастливчика". Слегка приотстав, гремел рессорами роковой броневик, крутя башней, расстреливая в упор окна особняков и дворцов. Ленин, щуря зоркие, ласковые для рабочих и грозные для дворян глаза, указывал место, где притаился "Счастливчик". И тот не выдержал ленинского взгляда и побежал.

То оказывался у Храма на Крови, который вонзал в него шипы и иглы своих разноцветных чертополохов. То пересекал Марсово поле, и каштаны прижигали его своими раскаленными соцветиями. То перебегал разводной мост, успевая перепрыгнуть с одной возносимой платформы на другую. Видел, как темными силуэтами на заре переносятся в воздухе гневный Петр, неумолимый Николай, упорный и неотвратимый Александр, а также вся свора львов и собак, грифоны с растопыренными перьями и опущенными, как у "Мессершмидтов", ногами, неотступный броневик с водителем-пролетарием и мстительным гением Революции.

На набережной у костров сушили мокрые, потрепанные в походах мундиры солдаты Семеновского и Преображенского полков. Кто штык точил, ворча сердито. Кто заплетал косичку. Кто кивер чистил весь избитый. Кто делился с товарищем последней сигаретой "Мальборо". Им предстояло скорое выдвижение — одним на Полтавскую битву, другим на штурм Нарвы. Как всегда, было вдоволь патронов и не хватало продовольствия. Они увидели "Счастливчика", злобный капрал поймал его за ногу, поднял и показал остальным:

— Вот он, ядрена вошь, кто разгромил победоносную армию батюшки Царя!.. Солдаты голодают. Вместо филе их кормят "дефиле"!.. К тому же, формирует полки "на катарактной основе", так что все солдаты слепые, нуждаются в собаках-поводырях и вместо боевой подготовки учатся читать "по Брайлю"... А ну, молодцы, покажем ему, что значит "запахло порохом"...

Дружно взялись показывать. Привязали к бревну. Положили между ног круглую стальную бомбу, начиненную порохом. Запалили бикфордов шнур. Отошли в сторонку.

"Счастливчик" с ужасом смотрел, как у него в паху круглится жуткое пороховое ядро с шипящим шнуром, который все укорачивается, пропуская сквозь себя колючую бенгальскую вспышку. Шнур, на который смотрел "Счастливчик", был, с одной стороны, артиллерийским запалом, с другой стороны — руководителем рок-группы "Ленинград". К последнему и обратился с мольбой "Счастливчик":

— Шнур, спаси!

Но тот продолжал шипеть, рассыпая белые колючие искры. И "Счастливчик" приготовился к смерти, стараясь пошире раздвинуть колени.

Вдруг появился интендант, грузный усач, пахнущий за версту луком и голландским ромом. Сидя на телеге, где стояло огромное дубовое корыто с солониной, обратился к солдатам:

— Эй, служивые, эдак вы ему шкурку попортите... Давайте мне его живьем... Я его цирковому ремеслу обучу и стану в балагане показывать.