Газета Завтра Газета: Газета Завтра 498 (23 2003)

Он уже открыл несколько памятников. Среди них академику из пустыни Сахара, напоминавшего огромный клок застывшей пены. Надгробие безвременно почившему мэру, взывающему к своей неутешной вдове: "Нет больше лодки, нет больше паруса. Не приплыву я к тебе, Стеклярусова". Памятники насекомым — кузнечику, сверчку, божьей коровке и колорадскому жучку. Памятники отдельным частям лица — губе, ноздре, уху, подбородку и лбу с волосами. Последняя затея состояла в том, что если собрать воедино все упомянутые части, то собиралось его, "Счастливчика", лицо. Вершиной торжества, куда съезжались самые именитый люди страны, а также послы государств должна была стать церемония вокруг Медного всадника, где планировалась замена бронзовой головы Петра Первого, работы Фальконе, на его, "Счастливчика", голову, работы скульптора Свиристели. Именно с этого момента, под грохот пушек, город менял название.

Президента так утомили дневные встречи с народом, бесконечные изъявления благодарности, запах уксуса, исходящий от женщины-полпреда Северо-Западного федерального округа, питерские "чекисты", сотнями вылуплявшиеся из муравьиных яиц и тут же бежавшие представляться, что "Счастливчик" дождался благославенной ночи с негасимой зарей, обманул охрану и отправился гулять по городу, донашивающему свое ветхое имя, готовому взять себе блистательный псевдоним.

Он шел по призрачному городу, среди дворцов и соборов, отраженных в зеркальных каналах, не встречая прохожих, помахивая тростью, подаренной Блэром, в набалдашник которой был вставлен крохотный передатчик фирмы "Филипс". Чувствовал в себе пушкинскую поэтическую легкость, карамзинскую историографическую глубину, метафизическую прозорливость Достоевского. Хотелось написать поэму про этот волшебный, парящий между небом и землей город. Или фрагмент "Истории Государства Российского", где излагался смысл его, "Счастливчика", реформ. Или главу из романа "Идиот", где он, обожаемый Настасьей Филипповной, мчится на острова. И естественно, как всякий прогуливающийся по Петербургу, в конце концов он оказался возле Исаакиевского собора, у его мраморных смуглых колонн и золотого торжественного купола. Остановился перед Медным всадником, всматриваясь в своего предтечу.

Каменная глыба, отломленная от карельского фьорда, была в строительных лесах. Царственный наездник с простертой рукой, вздыбленный конь, придавленная копытом змея были окружены легкой арматурой, по которой утром подымутся скульпторы и рабочие, алмазной фрезой отпилят голову императора и приставят к срезу голову "Счастливчика", накладывая незримый шов, как если бы это был академик Шумаков, пришивающий один орган на место другого. История России была чревата взрывами, головы то и дело отлетали, и искусные реаниматоры пришивали к обезглавленным туловищам новые головы, краше прежних.

"Счастливчик" осторожно полез на стапели вдоль конского бока с набухшей бронзовой жилой. Достиг плеча, откуда простиралась могучая рука с растопыренной дланью. Слегка запыхавшись, остановился перед огромным лицом с кошачьими усами, выпученными глазами и яростно сдвинутыми бровями. Щеки были покрыты зеленой патиной. В усы набилась пыльца цветущих каштанов. На венценосном челе белели следы голубиного помета. Но в целом лик царя был прекрасен. От него исходили вдохновение и державная мощь. И это вызвало в "Счастливчике" легкое раздражение, которое сменилось чувством превосходства над медным неживым истуканом.

— Ну что, брат, не сносить тебе головы на плечах. А как известно, снявши голову, по волосам не плачут, — с этими словами "Счастливчик" постучал тростью по бронзовым локонам и лавровому венцу. Звук получился гулкий, колокольно-медный. — Я оказался прозорливей и умнее тебя. Ты рвался, как сумасшедший, в Европу, строил флот, создавал войска, чтобы добиться благосклонности англичан и немцев. А я пустил блок НАТО в центр России, и Европа оказалась у нас в желудке. Ты усовершенствовал нравы, насаждал науки, внедрял образование и искусства. А мне друзья Буш и Блэр, Ширак и Шредер дают бесплатно за нефть и газ лекарство от насморка, цветные презервативы, голливудские фильмы, газонокосилки. "Все отдать, чтобы все иметь". "Все потерять, чтобы все обрести". "Все рассыпать, чтобы все собрать". Это вершина новой политической философии, и эта вершина достигнута не тобой, а мной!.. — эти слова "Счастливчик" произнес высокомерно, объясняя бронзовому императору, почему его время истекло и наступило его, "Счастливчика", о чем и прогремят пушки, когда солнце засверкает на золоте Исаакиевского собора и Медный всадник с лицом "Счастливчика" станет главным символом города "Глюкенштадта".