Максим Калашников - Мировая революция-2.0

В 1995 году З. Бжезинский вместе с Дж. Соросом, экс-главой Агентства по контролю над вооружениями США К. Эйдельманом, а также первыми лицами Совета по международным отношениям (CFR), номенклатурой ООН, влиятельными финансистами и медиа-менеджерами учреждают Международную кризисную группу, фокусирующуюся на «зонах нестабильности». Еще два года спустя запускается программа State Failure Task Force (ныне — Political Instability Task Force) при Университете Джорджа Мэйсона, выявляющую признаки «несостоятельности государств»; центр публикует серию докладов «Глобальная прогностическая модель политической нестабильности», соавтор которых Бен Коул разрабатывает «новую концепцию демократии»на основе теории хаоса. Только после этого уже детально обоснованные «ненасильственные революции» из серии, ныне относимой к «революциям 1.0», входят в практику (Мьянма, Сербия, Грузия, Украина, Ливан, Киргизия)…» — пишут эксперты «Анонимной войны».

То есть от контроля за «аристократией» новых, нищих и коррумпированных государств глобальные управленцы (вдохновители мировой революции-2.0) перешли на следующий уровень — получили возможность объявлять эти страны (на выбор) нестабильными, коррумпированными, преступными. Объявлять — и начинать там перевороты, управляя ситуацией. Рубеж был перейден в 2000 году, когда разразилась первая «цветная революция» — в Сербии, свергшая Милошевича. И началась она аккурат после накопления сведений, нужных для дискредитации глав стран-мишеней. Ну, а перед стадией перехода МР-2.0 в серию сетевых революций состоялся технический скачок: теперь массовые протесты и подрывные акции могут сопровождаться эффективным вторжением с Запада в компьютерные системы стран-целей. Властители США и к этому подготовились загодя.

«…Серии более высокотехнологичных «революций 2.0» предшествует, в свою очередь, принятие Национальной стратегии публичной политики США (2007), в которой исполнителями публичной дипломатии называются Госдепартамент США, Агентство по международному развитию (USAID), военное и разведывательное сообщества. Одновременно с возникновением блогосферы и социальных сетей в мировой дискурс вбрасывается тема свободы интернет-контента, дополнительно электризуемая «делом WikiLeaks» Джулиана Ассанжа и возникновением хакерской сети Anonymous.

Выборочная публикация материалов Ассанжа осуществляется под контролем газеты New York Times — издания Совета по международным отношениям (CFR) — и используется также для ротации дипломатического корпуса США. «Независимая» сеть Anonymous, изобличающая «государственное насилие и коррупцию», а) в первую очередь проявляет себя в сборе информации на президента Туниса З. аль-Абиддина бен Али, б) вскрытием сайтов спецслужб США создает предлог для дополнительных ассигнований на киберзащиту…» — отмечают Кобяков, Черемных и Восканян.

Простодушных опять провели на мякине. Рупоры мировых СМИ сделали так, что любые меры по ограничению граждан той или иной страны к интернет-содержимому бичуются буквально всеми как проявление ужасной «тирании». Оно и понятно: главное — чтобы жертва не могла закрыться от информационных ударов. Конечно, сами режимы стран-мишеней тоже хороши: воровать не надо. А то их попытки информационной защиты легко подать как стремление просто покрыть мраком свои грязные дела.

Однако не будем наивными: в условиях захвата полного информационного господства хозяевами МР-2.0 и открытости страны для их воздействий можно любого деятеля оболгать, очернить и демонизировать. Пуская в ход откровенные ложь и фальшивки. В этих условиях информационная защита страны от интернет-оружия так же оправдана, как закрытие СССР от геббельсовских радиопередач в годы Великой Отечественной.

Сегодня верить в спонтанность и «народность» информационных атак ради взрыва целых стран изнутри могут только дураки. Особенно после того, как руководители Госдепа США и Пентагона в феврале-мае 2011 года открыто заявили о том, что они информационными способами участвовали в возмущении массовых бунтов в Тунисе, Египте, Ливии и Сирии. Однако до сих пор есть удобные аудитории тех, кто готов верить в спонтанность переворотов. Общепризнанные (мейнстримные, как говорят на сегодняшнем новоязе) эксперты продолжают высмеивать версии «конспирологов» о вмешательстве внешних сил, одновременно рекламируя монополистов информационных технологий. Революции нового типа становятся гигантскими рекламными акциями для «твиттеров» и «фейсбуков».