И Шайтанов - Имя, некогда славное

Поуп удалился от действительности. Существует версия, что его молчание в эти годы было вынужденной уступкой первому министру Георга I - Роберту Уолполу, державшему дамоклов меч над головой поэта-католика, друга прежних министров, обвиненных в государственной измене.

Его творческое поведение теперь следует другой великой модели горацианской. Тихие радости поэзии, дружбы, уединения, а там, за пределами сада, бушует чужая жизнь. Ее волны иногда докатываются и обдают холодом: то педанты придерутся к его переводам, напоминая, что греческий он знает недостаточно, то к отредактированному им изданию Шекспира. Нападки ранят, но как бы там ни было, английский Гомер XVIII века - это его Гомер, хотя и изъясняющийся не в торжественной простоте гекзаметров, а рифмующимися двустишиями пятистопного ямба - героическим куплетом, излюбленным Поупом, ставшим размером "августинской" поэзии.

И все же раздражение накапливалось. Гораций прославился не только гимном уединенной жизни, но и сатирами. Поуп готов и в этом ему следовать. Тем более что обстоятельства к тому располагают.

В 1725 году разрешено вернуться из эмиграции Болингброку, правда не занимая места в парламенте, так что ему остается рассчитывать на создание внепарламентной оппозиции, лидером которой он и становится. Может быть, несколько преувеличивая, М. Мэк в своей биографии А. Поупа неоднократно говорит о поэте как о ее "совести". Во всяком случае, он дружен со многими из тех, кто противостоит циничному правлению Уолпола, а как поэт именно теперь он берет в руки бич сатирика.

В 1726 и 1727 годах в Лондоне побывал Свифт. Результатом первого же посещения стали "Путешествия Гулливера", изданные не без участия Поупа. Затем в четырех томах печатаются творения Мартина Скриблеруса, а в 1728 году - первый вариант "Дунсиады". По-русски название этого сатирического эпоса значит - "Тупициада". Позже она будет дополнена четвертой частью и полностью напечатана за год до смерти писателя.

В обрамлении этой поэмы знаменательно протекает последний этап жизни Поупа, выступающего теперь в роли нравописателя: сатиры в подражание Горацию, Донну, сатирические послания {В настоящем сборнике знакомство с Поупом-сатириком лишь намечено, но именно в этом качестве он рассмотрен в первой русской монографии, ему посвященной: Васильева Т. Н. Александр Поп и его политические сатиры (поэмы 20-40-х гг. XVIII в.). Кишинев, 1979.}. И как кульминация - "Опыт о человеке".

Если более ранние его произведения были связаны единством развития, последовательностью восхождения к целям возрастающей сложности и значительности, то теперь - единством замысла. Поуп говорил, что "Опыт о человеке" в том виде, как он существует, это лишь первая часть произведения того же названия, но предполагавшегося в четырех частях или книгах. Этот план исполнен не был, но все равно Поуп писал Свифту (16.11.1733): "Мои творения в одном отношении могут быть уподоблены Природе: они будут гораздо лучше поняты и оценены рассмотренные в той связи, которая существует между ними, чем взятые по отдельности..."

От "Опыта о человеке" и в том виде, как он был завершен поэтом, тянутся многообразнейшие связи, но первый необходимый шаг к его пониманию - уяснить для себя смысл того момента в биографии и творчестве Поупа, когда "Опыт" возник.

Время утрат и разочарований. Вновь собирается покинуть Англию Болингброк, чьим честолюбивым намерениям не суждено осуществиться. Ясно, что уже не приедет тяжело больной Свифт. Умирает Гей, сочтены часы Арбетнота. Летом 1734 года, когда дописывается последнее, четвертое письмо "Опыта", умирает мать Поупа.

Время злобной клеветы, нападок на Поупа. Каждое его слово искажается и перетолковывается, как было в 1732 году с посланием к Берлингтону (ставшем впоследствии одной из пяти частей "Моральных опытов"). Даже его физические недостатки - повод для карикатуристов, представляющих Поупа в виде обезьяны, жалкой пародии на человека.

Тогда-то Поуп и решает ответить. Не кому-то в отдельности, но всем сразу, сказать, каким он представляет себе человека.

Он сейчас хочет только одного - быть выслушанным непредвзято, а потому не ставит своего имени ни под одной из частей, публикующихся отдельно, ни на титульном листе всей поэмы в 1734 году.

Два значимых, в полном смысле эпохальных слова - в названии поэмы. За каждым - важнейшее философское убеждение. Первое - "опыт". Здесь прежде всего оно подразумевает жанр, то есть форму, в которой произведение написано, но форму важную, содержательную, что станет яснее, если слово не переводить, а оставить в первоначальном английском, точнее, французском его звучании - "эссе". На современном языке этот термин обозначает род очерка, жанра более привычного русскому читателю. Эссе субъективнее: интерес в нем сосредоточен не столько на том, что я, автор, вижу, а - как я воспринимаю увиденное, что я испытываю. Эссе ведь и значит по-французски - "опыт".