Дмитрий Губин - Под чертой (сборник)

Вот к этому и сводится мое второе соображение. Что современные научные объяснения не оставляют камня на камне от предрассудков и мифов, которыми мы прежде охотно питались, включая главные: типа силы семейного воспитания или любви до гроба (включая любовь к Родине).

Вот почему так яростно нынешнее нежелание читать, понимать, учиться, знать: это нежелание кардинально менять жизнь, желание все оставить «по старине». «Наши отцы были нас не глупее!» (кстати, если фраза верна, то свидетельствует о семейном регрессе). Истеричный крик коллективной Мизулиной «защитим семейные ценности!!!» – это и роспись в незнании эволюции семьи (семье в ее нынешнем понимании всего лет сто), и отказ принять факт, что человек – не просто моногамное, но серийно моногамное животное (он не обязательно живет всю жизнь одной парой, в отличие от прерийной полевки Microtus ochrogaster, представляющей собой семейную мечту Елены Мизулиной).

А изложение этих фактов воспринимается как злонамеренная акция со стороны безнравственных ученых, которым чужды такие ну-дураку-же-понятные добродетели, как вера в Бога, Семью, Госдуму, Государя и Отечество. (Справедливым тут является то, что дураку они действительно понятны. А вот умному не вполне).

Третье же мое замечание сводится к наблюдению, что эволюционный отбор, идущий и среди людей, и среди стран, изменил форму. Если раньше преимущества страны с развитой наукой были очевидны (без науки невозможно было ни военное, ни промышленное дело), а сырьевая страна была заведомо отсталой, – то теперь не то. Сегодня сырьевой Митрофанушка пользуется ровно тем же телефоном, что и Эрик Туркхеймер (впрочем, не уверен, что у того – 5-й IPhone). А живет, может быть, даже шикарнее.

То есть раньше Левша, наука которого была «простая: по Псалтирю да по Полусоннику, а арифметики мы нимало не знаем», все же понимал превосходство английского механика (Левша мог лишь подковать механическую блоху, а создать не умел). А теперь не понимает: у него нефть, и инженера-англичанина он наймет, а китайцы сварганят столько танцующих блох, сколько надо.

Эти изменения порождают самодовольную уверенность дураков в том, что умные не нужны, и более того – что опасны. Что «на хрен эту химию – лучше лечиться травами». Что на фиг вариативную сложность – давай то, что у всех. Что нужно поотрывать руки генетикам: не то разнесут заразу. Что не фига вторгаться в Промысел Божий. Что нравственность – она от Бога. Что чо тут думать, и так все ясно – а ну, двинь низвергателю устоев! Вдарь!

И если бы дело ограничивалось нашими, я бы жил относительно спокойно: в конце концов, сегодня свободно уезжают из страны те, чьим мозгам здесь нет применения, – например, в США. Однако и в США более «40 % населения отрицают факт происхождения человека от других животных и уверены, что мы, как и все живые существа, были созданы богом в последние десять тысяч лет» (Докинз).

То есть дураки могут не намеренно, а просто по глупости выжить умных, тем более, к тому есть биологические основания (Марков утверждает, что человеческий мозг медленно, но устойчиво уменьшается в объеме последние 10 тысяч лет). Повторяю, основания есть: умники говорят вещи непонятные, при этом дико обидные, – а, спрашивается, коли они такие умные, то почему такие бедные?!

«Расширяющееся», не ведающее границ знание привело к тому, что айфоном обзавестись может каждый, однако никто из обзаведшихся, если умники исчезнут, не сможет сконструировать и собрать даже тот аппарат для связи, которым пользовался Тимур со своей командой.

Говорить, что бессмысленные умники нужны просто потому, что никто не знает вызовов завтрашнего дня, – ни в медицине, ни в социальной жизни, ни в сельском хозяйстве, – бессмысленно.

Квакин бьет.

Я зажмуриваюсь.

2013

Как отличить угрожающее государственности несанкционированное шествие от дружеской прогулки? Подрыв устоев – от баловства шалопаев? Обозреватель «Огонька» подозревает, что у власти есть свой алгоритм.

В благостную, солнечную субботу 17 августа 2013 две группы молодых шалопаев, нацепив на лихие головы дуршлаги, подцепив из прихваченных кастрюль макароны, возносили публично хвалы своему пастафарианскому богу, Летающему Макаронному Монстру (агентства об этом по-разному сообщали, но суть событий, думаю, передаю верно).