Array Коллектив авторов - Быть чеченцем - Мир и война глазами школьников

Как после этого известия можно было жить спокойно. Мать Васи не находила себе места, ждала весточки от сына, которую получила 13 марта: «Дали нам нового ротного. Теперь лафа наша кончилась. В столовую строевым ходом, а не „стадом“. Целый день порядок наводить заставляет. Дал задачу постираться за два дня, хотя прекрасно знает, что воды нет. Вчера вечером, как только приехал, сразу постирал все, что можно было. Х/б-то уже высохло, а вот за бушлат боюсь — с него еще течет. Придется на себе сушить… Пригласили к нам 200 человек „молодых“, 50 из Коми. Попался с Водного только один — Путинцев Пашка…»

Так Вася познакомился с еще одним воднинцем, которого мне, к сожалению, найти не удалось. Из следующего письма, которое подтвердило слова Васиной мамы, я узнала, что парней из этой части везли на войну совсем неподготовленными. Остались живы лишь те, кому повезло.

Из письма от 22 марта 1994 года: «Солдатский привет от водителя БэСээЛа высшей категории. Чтобы было понятно, разъясню: большая совковая лопата. Еще не было такого дня, чтобы я обходился без этого инструмента… Достал куртку-афганку. Думаю выслать отцу, так как она ему пригодится в лес или на работу таскать, а я себе найду… Нашел себе наконец-то сапоги, хоть не новые, один кушать просит, но носить можно… Отбой у нас частенько не в 10:00, как положено, а в 11:00, если не позже. Но зато подъем всегда в 6:00 — 1 минута на построение. Если кто-то не успеет, будем летать два-три раза по 45 сек… Привет Ване Сурогину и Андрюхе, а также всем парням, что остались — счастливчиками!..»

Следующее письмо Валентина Викторовна получила 13.04.1994: «…целую неделю ждали мы приезда командира округа… Используют нас пока как дешевую рабсилу… Когда в части лазит кто-то из „шишек“, дают на обед плов и рисовую кашу, да и порции прибавляют. По праздникам обычно лимонад и кусочек пирожного (на два укуса)…»

Да, праздников наши солдаты явно не ощущают. И не только там, где служил Вася. Так во многих частях в России.

17 августа 1994 года тетя Валя получила еще одно письмо: «…целую неделю ждали мы приезда командира округа, навели идеальный порядок, но он так и не приехал. А завтра прилетает командарм, значит — всю ночь будем драить казарму (а может, с подъемом вместо зарядки)… Был в прошлое воскресенье в городе (первый раз за два месяца). Ездил вместе со Славкой. Мороженого, фанты объелись: молока теперь и то попить в радость, а котлет я уже восемь месяцев не видел. Эх, как домашнего хочется! Эта перловка с пшенкой, да овес уже в рот не лезут. Белого хлеба и масла уже тоже два месяца не видели (видимо, из-за полевой кухни). Зарплата улетает за три дня или за одно увольнение. Но это все ерунда, скоро домой приеду — оторвусь за весь год-то!!!.. Завтра суббота. ПХД [102]. Опять полы с мылом драить. А потом будем в нарды резаться или в шахматы играть: библиотека у нас прямо на этаже (4-м): письма строчить, а большинство — дрыхнуть (это теперь у меня любимое занятие после еды)… А ты, мама, не болей, постарайся меньше болеть и не переживай за меня, не надо…»

Оказывается, переживать за Васю стоило, так как его отправили в Чечню, где его ранило осколками мины в правое полушарие мозга, после чего он промучился пять с половиной лет и умер, не претворив свои мечты в реальность, не «оторвавшись» после армии и не построив дачу с баней. Последнее письмо от Васи пришло 26 октября 1994 года: «Здравствуйте дорогие мои мама, отец, дедушка с бабушкой и Оксана с Сашей. Извините, что так долго не писал, но так уж получилось. У меня все нормально. Живем с парнями весело. Сейчас я пишу из Черноречья [103], так как недавно нас отправили сюда на стрельбы и для повышения боевой подготовки. Сколько мы здесь пробудем, не знаю, может, месяц или больше, посмотрим. Потом поедем в Тоцкий, там более подготовленные полигоны и тренажеры. Вообще, будем стрелять и водить днем и ночью, бегать и так далее.

Постоянного адреса я пока дать не могу, так как мы будем ездить с места на место, и еще не знаю, вернемся ли в Чайковский.

Ну вот и все, надо идти на обед, а потом опять занятия. Как там дедушка, как мама? Не переживайте за меня — не надо. Поздравляю вас всех с Новым 1995 годом! Желаю вам крепкого здоровья, удачи, побольше смеяться и поменьше грустить, счастья и успехов во всем. Ваш сын Василий». На этом письма Васи и закончились, и начались страдания и горести Валентины Викторовны.

ВТОРАЯ ПОЕЗДКА НА ВОДНЫЙ

Через неделю я опять приехала в ставшее мне уже знакомым место, хоть и была я там всего один раз. Открыв калитку и постучавшись в дверь старого перекособоченного дома, я стояла и ждала, когда мне откроют дверь, и думала, как, не раня маму Васи, попросить сводить меня на могилу. Через несколько минут я стояла уже в коридорчике дома, где жил Вася с мамой после ранения. Маленькая комнатушка, желтые крашеные стены, черно-белый телевизор, диван, на котором сидит бабушка с внуком. В этой комнате, как ни странно, я сразу успокаивалась, отдыхала душой. Эти стены хранили в себе теплоту и ласку. Рассматривая еще раз Васины фотографии, я услышала вопрос тети Вали: «Где дядя Вася?» — спросила она сквозь слезы у внука, который держал дядину фотографию. На что малыш ответил с непонимающей улыбкой: «Дядя Вася улетел на небо», — и начал тыкать своим маленьким пальчиком вверх.