Ульрика Майнхоф - От протеста к сопротивлению Из литературного наследия городской партизанки

Это «немецкое понимание порядка», на котором была воздвигнута ипотека из 6 миллионов умерщвленных в газовых камерах евреев, ставшее самым страшным из всех «новых порядков» Европы, должно отныне вновь вступить в силу, причем Закон о чрезвычайном положении — якобы ради порядка — должен упразднить условия западных союзников, зафиксированные в статье 5 Парижских соглашении в пользу полного суверенитета ФРГ [12] Парижские соглашения 1954 г. оформили военный союз ФРГ с другими странами НАТО. В соответствии с Парижскими соглашениями ФРГ был предоставлен ограниченный суверенитет(в частности, ограничивались размеры армии и виды вооружений); ст. 5 Парижских соглашений передавала функции охраны порядка и защиты войск союзников, расквартированных в Германии, немецкой стороне. . В качестве предлога может быть использована ссылка на договор о Германии, хотя этот договор говорит исключительно — в этом были едины при подписании договора все до бундесканцлера включительно — о защите от «внешней угрозы». Но, по мнению федерального правительства, вооруженные силы можно задействовать также и в случае «внутреннего кризиса» — и такой вариант для федерального правительства очень привлекателен.

Имя им легион — всем этим речам министров, канцлера и президента, — которые предостерегают нас от «внутренних кризисов» и объясняют при этом, что они под «внутренними кризисами» понимают. Шрёдер [13] Имеется в виду Герхард Шрёдер, многолетний министр внутренних дел в правительствах ХДС/ХСС. говорит без обиняков о «политических забастовках» («Вельт» от 19.01.1960); Любке говорит о «социальном мире на производстве» как об основе нашего благополучия (Бюллетень ведомства федеративного правительства по прессе и информации от 5.01.1960); министр экономики Эрхард сбивает сам себя с толку, давая невероятное объяснение: «Те, кто идет против симпатий народа, требуя немыслимого — это враги немецкого народа», подразумевая под «врагами немецкого народа» всего лишь работников, требующих сокращения рабочего дня или повышения зарплаты (Бюллетень от 31.08.1960); Катц, вице–президент Конституционного суда, высказался прямее всех: «Я не уверен, что всеобщая четырехмесячная забастовка рабочих–металлистов, подобная той, которую только что пережили Соединенные Штаты… может быть переварена Германией — как экспортирующей и промышленной страной — без введения чрезвычайного положения; забастовка такого масштаба вызовет у нас состояние внутреннего кризиса и потребует чрезвычайного положения» («Франкфуртер альгемайне» от 4.12.1959). Стало быть, профсоюзные активисты — «враги народа», забастовки — «мятеж», в ответ на требование повышения заработной платы можно вводить, чрезвычайное положение. Это язык Закона против социалистов [14] «Исключительный закон против социалистов» был принят германским рейхстагом по требованию Бисмарка в 1878 г. Закон запрещал создание независимых рабочих союзов и любую социал–демократическую деятельность. Социал–демократов подвергли массовым репрессиям. В 1890 г. закон пришлось отменить ввиду того, что вопреки надеждам Бисмарка Социал–демократическая партия восстановила в подполье свои структуры и заметно усилила влияние на рабочий класс (кандидаты социал–демократов собрали на выборах в рейхстаг 1 млн 427 тыс. голосов против 493 тыс. в 1877 г.). и марта 1933 года, это влекло за собой заключения в крепость и концентрационные лагеря, это кончилось Версалем и Нюрнбергом.

Проект закона, однако, наряду с этими рискованными и продиктованными откровенным паническим страхом перед будущим апологиями его применения, содержит избыток предписаний, которые изобличают закон как план государственного переворота: чрезвычайное положение будет приниматься бундестагом простым большинством голосов и объявляться президентом. «Если на пути принятия решения бундестага стоят непреодолимые препятствия», — принятия решения (!), а не созыва (!), — «то при наличии такой опасности федеральный президент при сопутствующей подписи бундесканцлера может ввести и объявить чрезвычайное положение. Федеральный президент должен выслушать перед этим мнение председателей бундестага и бундесрата». Без контроля органа законодательной власти, без ратификации бундесрата, не принимая во внимание суверенитет народа и самостоятельность федеральных земель, президент и канцлер могут по своему усмотрению, по произволу и настроению объявить чрезвычайное положение — «в целях защиты от опасности, грозящей status quo, либо свободному демократическому порядку, либо основам федерации, либо одной из федеральных земель…»