А Старцев: Генри Торо и его Уолден

Дальше он добавляет с сарказмом и горечью: "Нет сомнения, это были самые достойные люди, которых можно было найти для виселицы. Лучшей оценки им не могла дать наша страна. Она давно уже жаждала жертв и многих повесила, но ни разу еще не вешала так удачно". Проблема допустимости или недопустимости насилия в борьбе с социальным злом, занимавшая столь видное место в морально-философских раздумьях Торо в период "Уолдена", решается им теперь отчетливо в пользу революционного действия.

"Невольничий корабль плывет, нагруженный погибающими людьми... говорит Торо в той же речи. - Команда из рабовладельцев удушает четыре миллиона людей, запертых в трюмах. А политические деятели проповедуют нам, что единственный верный путь, чтобы узники получили свободу, это "постепенное распространение гуманных чувств", лишь бы без "взрыва ... Так что же за всплески я слышу? Что там швыряют за борт? Это тела мертвецов.

Они обрели обещанную свободу. Так вот, значит, путь, которым мы будем распространять гуманность и прочие благородные чувства". Дальше Торо пишет: "[Браун] учил, что человек вправе совершить насилие над рабовладельцем, чтобы спасти раба. Я с ним согласен". И дальше: "Я не хочу никого убивать и не хочу быть убитым, но я предвижу обстоятельства, при которых и то и другое станет для меня неизбежным". К началу Гражданской войны в США Торо был уже тяжело болен и не мог участвовать в политической жизни страны. Весной 1862 г. он умер от туберкулеза легких. Это было невосполнимой потерей как для американской литературы, так и для американской общественной мысли.

5

При жизни Торо был мало известен. Доход его от литературных занятий был небольшим и случайным. Уже будучи автором "Уолдена", он продолжал зарабатывать поденным трудом, главным образом землемерной работой.

Предшествовавшая "Уолдену" первая книга Торо "Неделя на Конкорде и Марримаке" (А Week on Concord and Merrimack River), изданная им в 1849 г. на свои средства и вызвавшая восторженные отзывы Эмерсона и Олкотта, не имела успеха у публики. Из общего тиража в тысячу экземпляров книгопродавец отослал семьсот с лишним назад автору ("У меня библиотека в девятьсот томов, более семисот из которых я написал сам", - с не лишенным горечи юмором отмечает Торо в своем дневнике). Успех "Уолдена" был ограниченным. В 60-х годах усилиями друзей Торо были посмертно изданы некоторые из его статей и речей и несколько книг, посвященных американской природе, продолжающих по своему жанру линию "Уолдена". Главные произведения Торо и его обширные дневники вошли в 20-томное (так называемое Уолденское) собрание его сочинений, вышедшее в 1906 г. Из неизданного литературного наследия Торо следует упомянуть обширные записи, посвященные американским индейцам, плод более чем десятилетней работы, материал для задуманной книги.

Привлекательность прозы Торо во многом обязана его достоинствам как публициста: темпераменту, меткости сатиры, остроумию полемики. Однако стиль Торо имеет также менее заметные внутренние особенности, получившие первостепенное значение для дальнейшего развития американской литературы. Отчасти движимый пафосом естественнонаучного описания, Торо достигает высокой языковой точности, конкретности и простоты и в этом отношении является одним из предшественников новейшей американской реалистической прозы.

Общественный протест в "Уолдене", как уже было показано, порой ограничен индивидуалистической тенденцией автора В книге встречаются также страницы, где Торо не чужд морально-философским хитросплетениям своих друзей-трансценденталистов. При всем том в "Уолдене" много блистательной критики буржуазного собственничества и эксплуататорской буржуазной морали. Черты "чудачества" в личном облике и в литературно-общественной позиции Торо, отражающие известную провинциальность американской интеллектуальной жизни XIX столетия, не должны заслонять замечательных положительных черт его нравственного облика, позволивших ему стать одним из наиболее стойких противников "американского образа жизни" своего времени.

Громкая слава Торо начинается в ХХ столетии, когда "Уолден" (как несколько позже и "Моби Дик" Германа Мелвилла) был наконец признан в США классическим произведением американской словесности. Если буржуазные американские социологи усиленно превозносят индивидуализм Торо, "анархичность" и недоверие к политике, в значительной мере оспоренные им же самим к концу жизни, то писатели антикапиталистического направления, начиная с Теодора Драйзера, убедительно показывают ценность протеста Торо для передовой американской культуры.