Эдвард Люттвак - Стратегия. Логика войны и мира

Помимо того, на горизонте вырисовывалось превосходство германской системы как таковой — «берлинский консенсус» был попросту эффективнее, чем неповоротливая британская система принятия решений. Обе страны были конституционными монархиями, но германская исполнительная власть при своем императоре имела гораздо больше полномочий, которые использовались не только для того, чтобы сдержать социал-демократическую оппозицию, но и для широкомасштабного продвижения инноваций. Одним из результатов этого была пенсионная система, которую в будущем стали копировать во всем мире. Другим — то, что объединенная Германия имела сеть железных дорог, более эффективную, чем хаос, который представляли собой 120 британских железнодорожных компаний с их не связанными друг с другом станциями, наводнившими Лондон, и линиями, иногда шедшими к разным станциям в одном и том же маленьком городе. Тенденция к централизации также влияла и на индустрию, отдавая предпочтение мощным интегрированным компаниям, которые могли финансировать свой глобальный маркетинг и НИОКР, — они дожили до настоящего дня наряду с многочисленными американскими фирмами, но почти без британских конкурентов.

Все это означало, что у британцев нет реальной надежды избежать упадка по сравнению с Германией. Немецкое превосходство повсюду — от военной силы до культурной привлекательности — было только вопросом времени. Германскому военно-морскому флоту, возможно, понадобились бы десятилетия, чтобы достичь решающего преимущества — помимо многочисленных военных кораблей у Британии была еще глобальная сеть угольных станций для их бункеровки, — но во многих отраслях промышленности и в сфере культуры англичане уже почти проиграли. К 1900 году изучение самых различных предметов, от химии до греческой поэзии, требовало хорошего знания немецкого языка, а английский был необходим только… для английской литературы. Даже в области финансов быстро росшее поколение нового капитала более динамичной германской экономики превалировало над опытом и глобальными связями лондонских торговых банкиров и их системным преимуществом в виде владения фунтом стерлингов, ведущей мировой резервной валютой, и установления мировой цены золота посредством знаменитого «фиксинга». Семейство Варбургов из Гамбурга, казалось, предназначено судьбой для того, чтобы обойти Ротшильдов из Лондона, в то время как британские торговые банки уже превзошел «Дойче банк», ставший крупнейшим в мире к 1914 году.

По реалистическому прогнозу, в 1920 году Германия должна была обойти все более дряхлевшую Британию по всем направлениям, использовав выгоды от обладания самой передовой в мире промышленностью, лучшими университетами, богатейшими банками и самым гармоничным обществом, гарантированным от неурядиц хорошо развитым социальным государством.

Вместо этого к 1920 году Германия была побеждена и ослаблена разрухой. На протяжении следующей четверти века ее преследовали все более масштабные катастрофы. Казавшиеся такими реалистичными надежды 1890 года обернулись сплошным разочарованием. Конечно, британский правящий класс заплатил высокую цену за свою колоссальную победу, потеряв многих своих сыновей, но сумел предотвратить грозившее ему мрачное будущее и сохранить статус Великобритании как великой державы еще на многие десятилетия. Дело британцам облегчили немецкое высокомерие и стратегическая некомпетентность — частый спутник тактического гения. Начиная с кайзера Вильгельма II многие немцы были уверены в неизбежности своего быстрого взлета — тем не менее британские достижения тоже нельзя недооценивать.

В 1890 году Британия все еще вела ожесточенную борьбу за колонии с Францией в Африке и с Россией в Средней Азии — эти страны были врагами номер один и номер два. Это делало невозможным противодействие Германии, чья глобальная торговля находилась под защитой британского флота даже тогда, когда немцы готовились низвергнуть его с пьедестала первенства.

Однако в течение пятнадцати лет британцы смогли совершить коренную дипломатическую революцию, сделав все необходимые уступки Франции в вопросах прав на рыболовство в районе Ньюфаундленда, различных районов в Западной и Центральной Африке, пограничных районов королевства Сиам, мадагаскарской торговли и Новых Гебрид (Вануату). С Россией насчет Средней Азии также было достигнуто взаимопонимание, хотя большей проблемой было преодоление британской внутренней оппозиции, которая сопротивлялась любым связям с царской автократией.