Анна Лазарева - Блондинка вокруг света или I did it my way

Колыбель марьячи — Гвадалахара. Сейчас площадь Марьячи — всего лишь большой, очень дорогой ресторан для иностранных туристов под открытым небом. Хотя рядом до сих пор собираются уличные оркестры. Сама же Гвадалахара — современный мегаполис.

Что я помню о городе? Только то, что впервые за много лет я получаю здесь гастрономическое отравление. Всему виной знаменитый гвадалахарский, замоченный в соусе чили и несвежий, сэндвич. Но тренировка всё же даёт о себе знать. Я переношу отравление легче, чем гангстер-гёл. На следующий день она не выходит, а я почти в порядке. Только хочется папайи.

Супермодный в пятидесятые годы курорт Акапулько — излюбленное место отдыха знаменитостей прошлого, такой величины, как Элвис Пресли. Гангстер-гёл едет со мной.

Элвис Пресли — не дурак. Тихая, васильковая бухта. Город «вскарабкивается» с моря на холм. Несколько круглых скал стоят в воде, близко к берегу. Крупные синие волны лениво катят свои завитки на золотой песок.

Ночью мы катаемся в открытой конной повозке по Акапулько. Это понедельник, и сейчас здесь не так много туристов, а гангстер-гёл, как всегда, хочет пати. Но Акапулько — место не из дешёвых, и я не собираюсь оставаться здесь надолго.

Пуэрто-Эскондидо. Тот же океан, что и в Акапулько, но суровее. Какой же он синий, этот Пацифик!

На второй день гангстер-гёл скандалит с хозяйкой хостела, в котором мы остановились. Скандалит так, что только щепки летят! Невозможно передать все те эпитеты, которыми она наделяет хозяйку.

Сказать по правде, хозяйка вполне того достойна. К тому же, она выбрала неправильного человека для того, чтобы выказывать свой вздорный характер. Если бы она выказала его мне, я бы просто собрала вещи и ушла. Но не гангстер-гёл. Нет. Это называется «Нашла коса на камень».

Гангстер-гёл скандалит постоянно и со многими. Когда-то она ещё и дралась.

— Если она ещё что-нибудь ляпнет, я ей врежу! Она у меня останется на плитах лежать… — имя гангстер-гёл ей подходит как нельзя лучше.

В нашем хостеле живёт жаркий израильский парень, огромный и накачанный. Люди говорят, бывший моссадовец. Возможно, люди сгущают.

Он готовится к каким-то соревнованиям. Готовится особым образом. Например, ворочает огромные брёвна на пляже. При каждом перевороте израильтянин издаёт свирепейший вопль. Он может делать это часами. Откуда силы столько берётся?

Проходящий мимо маленький местный торговец кокосами останавливается в изумлении. Изумление написано не только на его лице, но и на всём теле. Оно написано даже на его соломенном сомбреро.

Ничто не заставит индейца Хосе тягать брёвна в качестве досуга. У него слишком мало свободного от работы времени. Он кормит семью, проходя каждый день десятки километров с корзиной, наполненной кокосами. И эта корзина тоже не из лёгких.

А сейчас я расскажу одну историю, в истинно американском стиле.

Однажды в Америке жил-был мальчик. Семья мальчика считалась неблагополучной и обитала в чёрном квартале Сиэтла. Мать — героиновая наркоманка. Отец — ветеран вьетнамской войны. Когда мальчик был совсем маленьким, его отец, страдающий посттравматическим синдромом, ушёл из семьи, чтобы жить в коммуне бездомных, под мостом. И всю свою ветеранскую пенсию он отдавал на нужды этой коммуны. А тем временем белый, худенький мальчик болтался беспризорником в негритянском квартале.

Можно себе представить жизнь светловолосого, затравленного ребёнка в чёрном гетто! Разумеется, его обижали.

Однажды, когда ему было восемь лет, он подошёл к школе бокса, расположенной по соседству. И встал у большого окна, с восхищением наблюдая за боксёрами на ринге.

— Ты что там встал, заморыш? — спросил тренер, наконец заметив его. — Ну-ка, иди сюда! Ну да, ты, ты, я с тобой разговариваю!

Мальчик хотел смыться, но после секундного раздумья подошёл.

— Ну-ка, бери перчатки! Вставай сюда!..

Так мальчик стал заниматься в школе бокса. После тренировок он шёл ужинать с семьёй тренера. А после ужина тренер подвозил его домой, к вечно обдолбанной матери. Бокс заменил беспризорнику дом и семью.

Вскоре бывший заморыш начал побеждать на детских соревнованиях, и однажды, перед одним очень ответственным поединком, его окликнули взрослые, чёрные парни. Они мрачно сидели у глухой, бетонной стены, коими изобилует всякий неблагополучный квартал. Это были как раз те самые парни, которые его обижали.

«Сейчас будут бить», — пронеслось в голове мальчика.