Анна Лазарева - Блондинка вокруг света или I did it my way

В прошлый раз в Мексике я сделала выбор в сторону юга, сейчас я пойду на север. Ко мне присоединяется соседка-англичанка. Следующий город — Гуанахуато. Нам обеим очень рекомендовали это место.

Выходя из хостела, мы натыкаемся на гангстер-гёл. Она только что проснулась после очередной пьянки.

— А я с вами, — говорит она, не очень заботясь о том, куда мы едем.

— ОК.

Географический центр Мексики отмечен статуей Христа Спасителя с раскрытыми объятиями. Почти как в Рио. Гуанахуато расположен в часе езды от этого центра и в пяти часах от Мехико Сити.

Маленький университетский городок в средневековом стиле, на улицах которого стоят разножанровые статуи Дон-Кихота и Санчо Пансы. Гуанахуато известен октябрьскими сервантериями. То есть фестивалями, посвящёнными Сервантесу.

На фуникулёре можно подняться на вершину горы. С неё открывается очень красивый вид на город, который похож на чашу с разноцветными двух-трёхэтажными строениями внутри.

В городе очень интересно совмещается культура марьячи и туна. По вечерам они собираются на главной площади и перекрикивают друг друга. (Туна, они же менестрели, они же вагабонды, они же ваганты — в основном студенты, поющие серенады и зарабатывающие этим на жизнь. Это движение возникло в средневековье в Западной Европе.)

Здесь родился художник-муралист Диего Ривера. В доме его детства сейчас находится музей. А ещё город известен своим музеем мумий. И тем, что это самые «молодые» мумии в мире, выставленные на обозрение. Знаменитые мертвецы, описанные Реем Бредбери ещё в сороковые годы прошлого столетия, в его рассказе «Следующий в линии». Конечно, мы идём в этот музей.

В середине девятнадцатого века, после эпидемии холеры, местное кладбище переполнилось. Решено было освободить какую-то его часть для новых покойников и убрать те останки, за которые больше никто не хотел платить. Каково же было удивление работников кладбища, когда они обнаружили, что тела в склепах не разложились, а замумифицировались естественным образом. Дело в климате. В нём всё аккуратно мумифицируется. Хорошее место для большой стирки. Джинсы здесь высохнут за час.

Мексиканцы известны своим особым отношением к смерти. Они её воспевают и романтизируют. Повсюду продаются украшения, картины и скульптуры с черепами и скелетами, увитыми цветами. Вспомните хотя бы произведения Фриды Кало. Во время празднования Дня мёртвых (El dia de los muertos) люди наряжаются мертвецами, рисуют на лицах черепа и ходят по улицам с портретами своих почивших предков. В Мексике существует целый культ смерти, и музей — явное тому подтверждение.

Здесь предки, в голом и высохшем виде, выставлены на обозрение зевак. Там, где раньше выступали складки жира или гениталии, теперь мешком висит пустая, высохшая кожа, похожая на старое, ломкое папье-маше. Получается, потомки очень легко относятся к такой демонстрации мёртвых тел своих прадедов. Навещать их они ходят не на кладбище, а в музей. За небольшую доплату можно даже фотографировать. Вот это уже точно перебор!

Мумии, действительно, очень «молодые». Например, некто, утонувший совсем недавно, в семидесятые годы, пролежал в склепе всего пять лет. После чего был эксгумирован и помещён в музей. Сейчас он демонстрирует зевакам свои, характерные для утопленников, синюшные пятна на животе.

Есть и человек, умерший от ножевого ранения. А один с гематомой под глазом. Мужчины, женщины, старики, младенцы, не родившиеся дети. Китайцы, индейцы, французский доктор, неосторожно почивший в этом странном месте. Кого там только нет! Сухой воздух высушивает всё.

В основном людей пугают мумии младенцев, одетые в старые винтажные пелёнки и чепчики, на которых можно рассмотреть вышивку, сделанную заботливой матерью. На меня же особенно сильное впечатление произвела мумия одной женщины. Несчастная была похоронена живой и умерла в своём склепе. На Бредбери она тоже произвела особое впечатление. Что может быть страшнее пробуждения в гробу? Заломленные, искусанные руки. Искажённое лицо. Рот, полный собственной крови. Лоб, исцарапанный собственными ногтями. Тело, застывшее в странной, неудобной позе… Говорят, это не единичный случай в те времена. Конечно, музей наводит гнетущую тоску.

Вечером девчонки, как водится, напиваются. А я стараюсь экономить деньги для более подходящих случаев. Мы остаёмся в этом уютном и особенном городе на несколько ночей дольше, чем намеревались. Но скоро наши лица начинают шелушиться. Это эффект всё того же сухого климата. Прочь отсюда, пока мы не замумифицировались живьём.