Array Литагент «Ридеро» - Манифест феминистского движения России

Реформы значительно продвинули Россию по пути модернизации. Но по политическому устройству страна по-прежнему оставалась самодержавной монархией. Общество не могло влиять на политику правительства. Более того, большинство историков полагает, что с середины 1860-х гг. в деятельности правительства начинают доминировать консервативно-охранительные тенденции, а реформаторский потенциал оказывается практически исчерпанным. После убийства Александра II в 1881 году охранительные настроения выливаются в официальную политику консервации самодержавия, когда вновь сводятся на «нет» минимальные квазисвободы, данные реформами.

Ни о каком построении гражданского общества речь не идет. У россиян нет гражданских свобод. И то минимальное самоуправление, которое было позволено после 1861 г., урезается по всем возможным статьям. У подавляющего большинства российского народа сохраняются ощущения беспомощности перед лицом самодержавия, зависимости и упование на милость. Законы и органы, следящие за их исполнением, остаются силой чуждой, призванной не защитить граждан от беды извне, а только еще больше закабалить. Власть и законы сами воспринимаются как беда извне, которую надо как-то обойти, вывернуться из-под нее, объегорить, спрятаться в «миру» и ни в коем случае не вступать с ней в личные отношения. Право в Российской империи личность не защищает – это знали и крестьяне, и горожане. И никакая судебная реформа не могла переменить отношение общества к власти и ее законам. Поэтому если на Западе развивалось правовое сознание, то в России не развивалось ни право, ни личностное сознание. Только общественная мораль могла упорядочивать общежитие русского человека.

Тот общественный договор, социальный контракт, который на Западе люди заключали друг с другом, образовывая гражданское общество, на основе которого строились государства и развивалось право, в Российской империи не работал. Понятие общественного договора подразумевает, что люди частично откажутся от своей свободы и независимости и передадут часть своих свобод или прав каким-либо властным структурам для построения и поддержания общественного устройства на основе законов. «Общественный договор означает соглашение управляемыми на наборе правил, по которым ими управляют». Эта социально-экономическая теория, возможно, не всё объясняет в устройстве западных обществ, но развитие у граждан Западной Европы правосознания, а значит, и личностного сознания, она освещает очень хорошо, делает это наглядным.

По теории общественного договора человек в «естественном состоянии» ограничен только внешними обстоятельствами. Согласно Томасу Гоббсу, человеческая жизнь в таком состоянии была «опасной, жестокой и короткой», у каждого были неограниченные естественные свободы, включая «право на всё» и, соответственно, свободу нападать на других и отражать их нападения. В естественном состоянии продолжалась бы бесконечная «война всех против всех» (Bellum omnium contra omnes). Чтобы избежать этого, свободные люди образовали гражданское общество, заключив общественный договор, благодаря которому каждый, воспользовавшись своими гражданскими правами, получал выгоду взамен подчинению гражданским законам или политической власти.

Общественный договор и полученные при этом гражданские права не являются естественными и не фиксируются навсегда. Договор действителен, пока он удовлетворяет общий интерес. Поэтому, когда в договоре обнаруживаются несоответствия изменившимся условиям жизни, он вновь обсуждается для изменения положений, используя такие средства, как выборы или законодательный орган. Но пока договор действует, он должен неукоснительно соблюдаться всеми гражданами. Быть членом общества означает взять на себя ответственность за соблюдение правил, в том числе в виде наказания за нарушение их.

У европейцев произошла интериоризация права, у них появилось правосознание, при котором сохраняется ощущение, что закон защищает. А если закон перестает удовлетворять, то его надо менять. И постепенно в течение модерна шла подстройка законодательно-правовой базы под нужды реальных обществ.

Таким образом, Европа и Северная Америка пережили определенные периоды эмансипации и становления правосознания, которых в России не было. Это периоды освобождения крепостных в Европе, рабов в Америке и женщин повсеместно. Через эмансипацию, завоевание всё бóльших прав шло становление гражданского общества. Оплотом консерватизма оставалась патриархальная буржуазная семья, где какие-либо изменения происходили очень и очень медленно.