Лилия Дубовая - Немцов, Хакамада, Гайдар, Чубайс. Записки пресс-секретаря

– Ладно, Толь, моя пресс-секретарь, я с ней и разберусь. Накажу, как считаю нужным. Иди, Лиль.

Видно было, что Чубайс что-то хотел возразить, но не стал.

Я молча ушла. Борис так меня и не наказал, и не уволил. А сенсация все-таки случилась. Пусть и маленькая. И мне показалось, что Чубайс этот случай запомнил. Потому что позже, когда я стала пресс-секретарем партии, пару раз на съездах он мне так вскользь бросал: «Ну, ведите нас к камерам, Лиля, вы же лучше знаете, что надо». Но кроме меня этого никто не слышал. Так что поверьте мне на слово.

Итак, произошло это в давние времена думского периода истории СПС. Как-то раз разбираю конверты, пришедшие на имя Бориса, и обнаруживаю приглашение в «Ролан» на премьеру фильма Сокурова «Телец» – о последних днях Ленина. Сокуров – всегда интересно. Думаю, как бы туда шефа затащить?

Немцов не сильно всем этим увлекался и редко ходил на подобные мероприятия. А так как мне приходилось находиться на рабочем месте до тех пор, пока начальник в поте лица работает, то и я, как правило, была лишена такого удовольствия.

– Ну, не в этот раз, – решила я и отправилась соблазнять секретаря Бориса (нынешнюю жену) Ирину.

– Ирочка, – говорю, – уговори. Очень хочется посмотреть. Два приглашения на двоих, соберем команду из четырех человек и сходим, развеемся и Бориса проветрим, а то сидит в этой Думе как проклятый.

Ирина подумала и отправилась шефа уговаривать. Не уговорила. И не сходили бы мы в кино, и не посмотрели бы сокуровский шедевр, если бы не вмешалась судьба в лице самого Анатолия Борисовича. Ему нужно было с Немцовым пообщаться, а времени для встречи не было. Чубайс тоже получил приглашение на премьеру и пообещал своей тогдашней жене Маше там быть. Поэтому Анатолий Борисович позвонил Немцову и предложил встретиться в «Ролане» и там и переговорить.

Ура! Поехали. Борис, Ирина, я и советник Немцова по экономическим вопросам Дмитрий Наставшев.

Приехали в кинотеатр, там полно известных лиц. Беседуют, смотрят друг на друга, ждут сеанса. Немцов пошел к Чубайсу разговаривать, а мы отошли в сторонку попить кофе и зацепились языками с Людмилой Гурченко, которая одиноко стояла со своей чашечкой за маленьким столиком.

Смотрим, пора бы сеансу начаться. Чубайса с Немцовым в фойе уже не видно. Решили пойти в зал, так как пригласительные были без мест.

Заходим. Большая часть зала уже сидит. В самой серединке – Немцов, Чубайс и Маша. Мы собираемся где-то пристроиться. И тут Немцов встает во весь рост и зычным молодецким голосом кричит:

– Лиля, ребята, идите сюда. Мы тут с Чубайсом вам место заняли.

Мы идем. Выражение лиц окружающих – непередаваемо. Что это за люди, которым Чубайс с Немцовым места заняли? Все головы поворачиваются за нами, как подсолнухи за солнцем, шеи вытягиваются, слышен тихий шепоток. Доходим. Садимся. Чубайс сильно веселится. Маша улыбается. А Немцов в полном недоумении:

– Что-то не так?

Я громко:

– Все так. Молодец, Борис Ефимович, спасибо, что место занял.

Немая сцена. Занавес.

Еще только добавлю, что для Бориса это было совершеннейшей нормой. Никогда сверхчеловека из себя не изображал. За это я его и ценила. Хороший был начальник.

Эта история случилось летом 2007 года. СПС плавно входил в очередную (третью в моей жизни) предвыборную компанию, но ее активная фаза еще не началась. Мы уже давно не были думской партией, мы уже не были за Путина, уже ушел с политической арены в тень Чубайс, с нами уже не было Хакамады, мы уже потеряли всякую надежду найти понимание с Явлинским, на нас уже повесили все грехи за «лихие девяностые», а всесильный Сурков уже собрал отряды юных путинцев по кличке «Наши». Чуть позже – осенью он даст команду «фас». И сурковские мальчики и девочки в перерывах между публичным преданием огню романов Сорокина, начнут носиться за Немцовым по всей стране и – исключительно на камеры, чтобы действо было запечатлено специально обученными телевизионщиками, – будут ловить его какими-то идиотскими сачками и осыпать мукой, кидать в него яйцами и просто гадить, как только можно. Нас изгонят со всех телеэкранов, а если и появится какой-то сюжет, то он не будет иметь ни малейшего отношения к объективности. Нас не будут печатать, у нас бесконечно будут конфисковывать агитационные материалы, сотни тысяч газет и листовок, нас бесконечно будут «мочить в сортире» в строгом соответствии с указаниями высшего руководства. Поэтому единственное, что нам останется – это встречи с людьми. Именно этим и будет всю осень вплоть до выборов второго декабря заниматься Немцов. Будет как проклятый мотаться по всей стране и выступать, выступать, выступать.