Джордж ван Фрекем - Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера

Он снизошел до того, что установил дружественные отношения с японцами, малорослой цветной расой, объявив их «почетными арийцами». Его главным посредником здесь был Карл Хаусхофер. Это было необходимо для реализации его планов относительно Азии и Тихоокеанского региона. Гитлер планировал заложить лишь фундамент Третьего рейха, само же здание должны были возвести и завершить другие. Этот план не касался колоний. Вода не была его стихией. Эрнст Ганфштенгль, тщетно пытавшийся убедить Гитлера в большом потенциале США, пишет: «Он мыслил исключительно в европейских категориях» 349.

Как же Гитлер обосновывал в «Майн Кампф» право на жизненное пространство? Очень просто: «Лишь достаточно большое земное пространство может гарантировать независимое существование народа». А из этого следовал вывод: «Мы, национал-социалисты, должны твердо придерживаться той цели, которую сформулировали во внешней политике, а именно: германскому народу должна быть обеспечена территория, необходимая для его существования на этой земле. Осуществление этой цели – единственное, что может оправдать новое пролитие крови нашего народа в глазах Бога и в глазах наших германских потомков…

Государственные границы устанавливаются людьми, и люди могут их изменять. То обстоятельство, что некий народ приобрел огромную территорию, еще не основание для вечного владения ей. Самое большее, обладание этой территорией является доказательством силы завоевателя и слабости тех, кто ему покорился. Именно в этой силе, и только в ней, лежит право владения. И если германский народ оказался заперт на клочке земли, если его ждет здесь жалкое будущее, то это произошло совсем не по воле Провидения, и потому отказ мириться с таким положением вещей ни в коей мере не будет нарушением его законов. Мы не можем винить в несправедливом распределении земли Высшую силу, которая, якобы, присудила другим народам больше земли, чем германцам. Земля, на которой мы живем сейчас, – это не дар, который Небеса поднесли нашим праотцам, нет, наши предки должны были завоевывать ее, рискуя своими жизнями. Точно так же и в будущем наш народ не обретет ни территории, ни средств к существованию по благоволению другого народа – он должен будет завоевать все это силой победоносного меча» 350.

Гитлер изображал славянские народы такими красками, что картина получалась одновременно и страшная, и отталкивающая, способная оправдать варварское вторжение, которое, по всей видимости, он планировал уже тогда. Германия должна была стать бастионом для защиты от многоликой опасности с Востока. Как благородный рыцарь, встанет она на страже ценностей Европы, предохраняя их от орд азиатских степей (это выражение использовал уже Вильгельм II). Эта пропаганда, которую подхватит и разовьет СС, впоследствии привлечет в войска СС тысячи представителей идеалистичной европейской молодежи, которой суждено будет лечь где-то среди русских равнин. То, что собирался сделать Гитлер – он писал об этом в 1928 году в так называемой «второй книге», – основывалось на «идее о том, что Европа поднимется не через объединение в федерацию, но в результате того, что самые сильные в расовом отношении нации [разумеется, германские] подчинят себе все другие… Национал-социалистическая революция будет продолжаться до тех пор, пока новый порядок не установится по всему миру» 351.

«На сегодняшний день по всей территории земного шара огромные пространства лежат невозделанными, – писал Гитлер в “Майн Кампф”. – Этим пространствам нужен плуг. Эти пустующие пастбища вовсе не являются резервами Природы для будущих нужд какой-то определенной расы или нации. Эти земли ждут народа, у которого есть сила завоевать их и достаточно трудолюбия, чтобы возделать. Природа не знает политических границ. Она просто создает на этой планете жизнь, а затем наблюдает за свободной игрой сил. У кого больше смелости и прилежания, тот и получит, как ее любимое дитя – право господства над другими» 352.

«Мы положим конец этому вечному германскому движению на юг и запад Европы и обратим свой взор на восток. Мы прекратим колониальную и торговую политику довоенного времени и перейдем к территориальной политике будущего. Говоря сегодня о новых европейских территориях, мы прежде всего должны иметь в виду Россию и пограничные, зависимые от нее государства. Словно само Провидение указывает нам путь туда… Ибо Российское государство создано вовсе не творческим политическим талантом славянского элемента. В гораздо большей мере оно является замечательной демонстрацией способности к созиданию государств, которой обладает германский элемент, действуя внутри расы низшего уровня… Веками существование Российского государства держалось на германском ядре его правящих классов. Теперь же это ядро почти полностью разбито и уничтожено… Эта колоссальная восточная империя созрела – пришло время распада. Конец еврейского господства в России станет концом России как государства. По воле Провидения нам суждено стать свидетелями катастрофы, которая даст самое серьезное подтверждение справедливости националистической расовой теории» 353.