Джордж ван Фрекем - Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера

В этой связи Ральф Ройт цитирует Геббельса: «Геббельс однажды заметил: “То, к чему мы стремимся, с точки зрения научных законов невозможно и недостижимо. Мы знаем об этом. Но мы, тем не менее, действуем в соответствии со своими убеждениями, потому что мы верим в чудеса, в невозможное и недостижимое. Для нас политика – это чудо невозможного!”» Ральф Ройт замечает по этому поводу: «В этой иррациональности, в этой метафизике слепой веры и лежит смысл национал-социализма – политической религии» 317. И так как Гитлер держал свои самые глубокие мысли в тайне, «Германия подчинилась религии, которой не знала, следовала обрядам, которых не понимала, приходила в восторг и умирала ради таинства, в которое не была посвящена. Лишь фюрер обладал реальным знанием, в этом не было сомнения ни у одного национал-социалиста. А фюрер держал при себе то, чем не желал делиться с другими» 318.

«Еще одним подтверждением политического чутья Гитлера является тот факт, что он всегда обсуждал подробности своих планов лишь в узком кругу, позволяя лишь единицам уловить взаимосвязь между его идеями в целом. До его прихода к власти это происходило потому, что лишь немногие представители средней буржуазии, составлявшие ядро его сторонников, были способны расширить свои ментальные рамки и при этом не отшатнуться в ужасе от новых идей, переходящих все границы “разумного” национализма и социализма. У партийных “реалистов” озаренный провидец и фантаст Гитлер и так уже был под подозрением. То, что именно “фантастические” идеи Гитлера дадут ему возможность идти своим особым путем, что он посрамит всех скептиков, тогда понимали лишь немногие» (Герман Раушнинг 319).

Если ариец был «Прометеем человечества, от сияющего чела которого во все времена разлетались божественные искры гения», то антагонистом его был еврей. «Еврей составляет наиболее разительный контраст с арийцем, – писал Гитлер. – Вероятно, ни один другой народ не превзойдет “избранный” по развитости инстинкта самосохранения. Лучшим тому доказательством является тот простой факт, что эта раса до сих пор существует. Где еще можно найти народ, который, подобно евреям, претерпел так мало изменений в своем мировоззрении и характере за последние две тысячи лет?.. Этот факт демонстрирует бесконечно цепкую волю к жизни, к сохранению рода!» 320Эти слова дают понять, почему Фест писал: «[Гитлер] восхищался евреями… В сущности, он считал их кем-то вроде сверхлюдей со знаком минус» 321.

Однако на земле есть место лишь для одного избранного народа – для арийцев. И если в работах Гитлера изредка можно найти оттенок восхищения евреями, все это сторицей перекрывает гораздо более сильное, всепронизывающее чувство ненависти, которое он питал к ним с самого начала своей политической карьеры до того самого момента, когда диктовал свое политическое завещание за несколько часов до смерти. «Его мечты о германской экспансии, озабоченность судьбой Европы и вопросами мирового господства, его настойчивое утверждение принципа единоличного руководства – все это несло на себе оттенок мессианства, который становится заметен не только через двадцать лет после “Майн Кампф”, но и до написания этой книги… И это неразрывно связано с постоянной идеологической установкой Гитлера – он торжественно берет на себя руководство битвой глобальных масштабов, от исхода которой зависит жизнь или смерть человечества. Это составляло самую сердцевину антисемитского мировоззрения Гитлера» (Джей Гонен 322).

Для того чтобы облечь свою ненависть к евреям в слова, Гитлеру не нужно было прилагать больших усилий. Книги, подобные «Руководству по еврейскому вопросу» Теодора Фрича, предоставляли в его распоряжение неисчерпаемый запас антисемитской клеветы, собранной за века. Эккарт, использовавший значительную часть этого арсенала в своем журнале «Простым немецким», был его достойным учителем. Если ариец был высшей формой, которой может достичь человеческое существо, то еврей – низшей; фактически, это даже не недочеловек – его человеческий облик был лишь обманчивой видимостью. «Еврей юлит, проскальзывает в тела наций и выедает их изнутри», учит «Майн Кампф». Он «паразитирует на нациях», это «вредитель, нахлебник, который, как зловредная бацилла, распространяется все шире и шире». Это «настоящая пиявка, присасывающаяся к телу своих несчастных жертв, которую невозможно удалить» 323. Еврей – это «бактерия, разъедающая человечество», «бацилла, несущая туберкулез наций». Он падальщик, «его привлекает легкая добыча». Поскольку он человек лишь по видимости, «его деятельность не стесняется никакими моральными соображениями»; ему свойственна «грубость и ненасытность» 324. Таковы образчики выражений, которыми были полны газеты в нацистский период. Молодое поколение усваивало это в школах. Именно эти понятия были вбиты в головы тех, кто евреев уничтожал.