Владимир Гаков - Тест на человечность

И добро бы Лев Абалкин оказался обычным в фантастике инопланетным «монстром», вынашивающим зловещие планы против человечестве Земли. Так нет же, это глубоко несчастный, измученный и задерганный человек, очень земной и близкий всем нам, который сам не догадывается, что за таинственная программа дремлет до поры до времени в его сознании. Несчастны по-своему и комконовцы: в мире, где понятие «долг» определяется человечностью, и только ею, ноша, взваленная на их плечи, тяжелее вдесятеро...

Кончается повесть трагически. Но это «высокая трагедия», не мраком беспросветности наполняет она души, а сознанием ответственности, благородным стремлением искать и находить тропинки человечности, как бы высоки и отвесны ни были нравственные скалы, вставшие на пути. Даже в безнадежном сплетении обстоятельств человек должен искать свое, единственное, нравственное решение. По-другому не может: ведь если не искать, то и не найдешь.

Можно отметить в повести ряд несомненных удач — так, образ разумного «пса» Щекна-Итрча, по-моему, один из самых интересных в фантастике последних лет. Есть о чем и поспорить по поводу отдельных сцен (вроде диспута Экселенца со своим оппонентом Бромбергом). Заслуживают, вероятно, особого разговора (и, как мне кажется, заслуживали более обстоятельного показа в повести) непростые образы Льва Абалкина и Экселенца. Но резюмирую: в одном Стругацкие остались Стругацкими — предельно обнажили нравственную проблему, приковали к ней внимание — да так, что хочешь не хочешь, а задумаешься. Ведь думать, по Стругацким, — обязанность.