Алексей Самойлов - Расставание с мифами. Разговоры со знаменитыми современниками

– Человек экстремальных профессий, Вы столько раз рисковали сломать себе шею. Неужели так манит край пропасти?

– Определенная доля риска есть в жизни у каждого. Сам я летал на различных типах военных самолетов с 43‑го по 52‑й годы. В 19 лет стал командиром звена пикирующих бомбардировщиков «П-2». Был мастером спорта по акробатике, двукратным чемпионом Советского Союза, отработал на аренах всех цирков страны – от Львова до Владивостока и от Мурманска до Ашхабада. Был таксистом, водил 24-тонный грузовик с рефрижератором…

Все эти занятия были связаны с профессиональным риском. Он входил в некий расчет творимого. Когда я летал или работал в цирке, риск был одной из граней профессии. Но вот когда люди покидают свою страну (какими бы причинами это не было вызвано), они тоже рискуют: любая эмиграция – очень большой риск…

– К теме эмиграции мы вернемся, а пока еще о профессиональном риске. Где острее всего ощущения балансирования на тонкой жердочке между бытием и небытием – у летчика в воздухе или у акробата под куполом цирка?

– Конечно, в цирке. В кабине самолета тебя отвлекают от внутреннего самокопания множество приборов, на показания которых надо реагировать молниеносно. А в цирке ты понимаешь, чем рискуешь, поскольку работаешь и в то же время зациклен на себе и своем партнере. Ты ясно представляешь, чем может кончиться два с половиной сальто-мортале, если упадешь не на ноги, а на шею.

– И однажды Вы перешли грань допустимого риска…

– Ничего подобного. Пересох и оборвался восьмимиллиметровый трос: все стальные тросы пересыхают от времени.

– А где это произошло?

– В Ашхабадском цирке на детском утреннике. Потом я с полгода провалялся по больницам, где меня с моими одиннадцатью переломами собирали по частям. Но это было давно, более сорока лет назад… Мою полубредовую биографию так часто и так много использовали (сам я тоже в этом замешан), что она мне уже осточертела!

– Когда же Вас, Владимир Владимирович, потянуло фиксировать на бумаге все пережитое?

– Еще работая в цирке, я написал два рассказа, их напечатали в журнале «Советский цирк». Его главный редактор Анатолий Иванович Котляров, когда навестил меня в Москве, в Центральном институте травматологии и ортопедии, где меня по частям как раз и собирали, позвал в штат. Потом пригласили спецкором в газету «Советская культура», откуда изгнали за «очернительную» статью. И я оставил Москву, вернулся в родной Ленинград и сел писать киносценарий «Я работаю в такси»…

– Осточертевшая биография пригодилась?..

– Ну, тогда она еще не успела осточертеть начинающему литератору, и я нещадно эксплуатировал то, что хорошо знал. После демобилизации в начале 52‑го я, по сути, был выброшен на улицу. Мне двадцать четыре, а что я умею? Только стрелять и бомбить. Жил на улице Ракова, на Итальянской, рядом со 2‑м таксомоторным парком, куда и подался. Ночами шоферил, днем тренировался и учился в Высшей школе тренеров при Институте имени Лесгафта…

Картину про такси с блистательным Ефимом Копеляном в главной роли снял на Ленинградском телевидении режиссер Лев Цуцульковский. Партийное начальство усмотрело в ней крамолу, и по указанию первого секретаря обкома Толстикова смыли ее негатив. А мне пять лет не давали работать на телевидении. Изредка под чужими именами я мастерил всякие «Огоньки» – шмогоньки…

– И на что жили?

– Ира, жена, художник по костюмам в театре, кормила нас с сыном Вовкой. Мать Вовки, моя первая жена, погибла, когда ему было шесть лет, и Ира его вырастила. Ну и я, поскольку всю жизнь при автомобиле (тогда у меня была старенькая «Победа»), «халтурил».

В старой кожаной летной куртке колесил по всему городу, а дома в нашей крохотной коммуналке писал про военных летчиков, про то, что хорошо знал, – «Хронику пикирующего бомбардировщика». Стараниями моих друзей рукопись попала к замечательному писателю Юрию Павловичу Герману. С его подачи со мной на «Ленфильме» заключили договор, а в изда тельстве «Молодая гвардия» вышла моя первая книжка «Настоящий мужчина», куда вошла и повесть об экипаже бомбардировщика.

– «Хронику пикирующего бомбардировщика» 27 февраля этого года показали по каналу «Культура», словно специально подгадав к Вашему первому в этом году приезду в Санкт-Петербург…

– Наивная картина, как и время, в которое родилась, – середина шестидесятых. Картина действительно оказалась сделана очень неплохо (режиссер Наум Бирман), она завоевала популярность и была продана в 50 стран. После «Хроники…» я начал практически работать только в кинематографе, а рассказы перестал писать. Почувствовал вкус всего кинематографического процесса еще на стадии написания сценария, где ты сам себе и режиссер, и актер, и монтажер, и черт-те что и сбоку бантик.