Д Тевекелян: Александр Крон и его герои (Вступительная статья)

Олег Антонович Юдин - человек талантливый. Ученый - проблемы геронтологии занимают его всю сознательную жизнь. Признанный педагог, лектор. Выдающийся экспериментатор. Известный хирург. Человек собранный, организованный. Младший товарищ и помощник самого академика Успенского основателя Института, после смерти Успенского - его научный наследник, способный, по общему мнению, быть генератором идей. Верен школе Успенского "школа эта под страхом научной смерти запрещает группировать и окрашивать факты применительно к своей заданной версии". Научный авторитет профессора Юдина внушает уважение, для читателя он подтвержден не только биографией героя, но и его способностью на наших глазах задумываться, к примеру, о том, что делает человека - человеком, личностью, о "лишнем" мышлении, то есть о способности человека отвлекаться от действительности и обобщать явления. Именно эту способность академик Павлов назвал лишним, специально человеческим высшим мышлением. "Только гениальный человек, - добавляет не склонный к восторгам Олег Антонович, - мог позволить себе такую прелестную вольность".

Герой "Бессонницы" стремится осмыслить опыт собственной жизни. Так полководец перед битвой собирает и оценивает свои силы, изучает резервы. Юдин тоже собирает силы и резервы - ему предстоит принять, может быть, самое ответственное решение в жизни, решение, от которого зависит будущее Института. Он постоянно вспоминает и оценивает прошлое, сопоставляя себя тогдашнего и нынешнего, и это не ностальгия, не страх надвигающейся старости, не самокопание, это настоятельная потребность понять свое время и себя в нем, опытом пережитого направить будущее.

Попытка реализовать заложенную в каждом способность к "лишнему мышлению".

"Именно это лишнее мышление, - читаем мы в романе, - составляет основу личности, становится источником недоступных животному духовных радостей и жесточайших страданий, по сравнению с которыми отступают голод, элементарное половое влечение и физическая боль, - оно обогащает человека пониманием прошлого и способностью предвидения, рождает неведомые зверю нравственные понятия подвига и преступления, позволяет человеку далеко отрываться от своих непосредственных, диктуемых здравым смыслом выгод и потребностей, превращает труд в творчество, биологический инстинкт в любовь. Личность зарождается, развивается, старится и умирает принципиально иначе, чем всякое другое живое существо".

Вот с этим критерием подходит к оценке окружающих профессор Юдин, по законам, установленным самим героем, и читатель получает право судить его. Для многих читателей и критиков Юдин безоговорочно проигрывает рядом с Успенским - масштабным, страстным, обаятельным человеком, диктующим обстоятельства другим. Как-то забывается то, что составляет муку самого Успенского - в нем организатор науки, ее представитель на всевозможных международных форумах постепенно, шаг за шагом, вытеснил действительно великого ученого, главу направления, щедро, не глядя, способного дарить идеи и не оскудевать при этом. В заботах о престиже Института, желая навести "порядок в мозгах - после войны в Институте началось великое брожение умов и переоценка многих ценностей", именно Успенский оказался инициатором и организатором дискуссии, которая, по собственной его оценке, разъединила научные силы, разожгла темные страсти и надолго отравила атмосферу в Институте. Вдовин, практически проводивший дискуссию, был все же в ней на вторых ролях. А Олег Антонович Юдин, по сравнению с Успенским, действительно менее открытый и обаятельный человек, в этой дискуссии защищал с трибуны Илью Славина - самого талантливого и, вероятно, в связи с этим, самого завирального своего ученика.

Успенский утверждает, что в этой защите Юдин проявил равно столько смелости, сколько требовалось, чтобы остаться на плаву, ему вторит Вдовин, да и сам Юдин, оценивая свое поведение во время дискуссии, как всегда, критически к себе настроен.

Но, может быть, объективности ради стоит, вспомнив прошедшее, задуматься, прежде чем бросить камень? Вспомните: Успенский и сам будет рассказывать, как нелегко ему было замять выступление Юдина ("Я не мог отстоять вас обоих", - проговаривается Успенский, имея в виду Юдина и Славина. "Как? - удивляется Юдин. - И меня тоже?" - "А ты думал!" - уже раздраженно бросает Успенский). И антиподом Вдовину во все последующие времена оказывался именно профессор Юдин - случайно ли это? Можно по-разному оценивать степень риска, но отказать Юдину в гражданском мужестве, наверное, все-таки нельзя.