Д Тевекелян - Александр Крон и его герои (Вступительная статья)

Драматурга нередко упрекали в рационалистичности, театры "смягчали" его "прямолинейных" героев. Герой приобретал расхоже-симпатичные черты, делался добрым малым, справедливо рассуждающим и честно живущим, но лишался углов и крайностей, что вызывало новые упреки - на этот раз в схематизме. Театры, как писалось в рецензиях сороковых годов, "преодолевали" и "углубляли" пьесы А.Крона. Кроновский герой сопротивлялся удобной расхожей формуле: "он требователен и жесток, но сердечен и благороден", или "вопреки суховатой манере держаться, он добр и отзывчив". В том-то и дело, что в герое, с которым автор связывает надежды на общественный прогресс, нет ни "но", ни "вопреки". Он действительно требователен и жёсток, не прикрывается непониманием и наивностью, когда его вынуждают поступиться совестью, не торопится казаться лучше и требует уважения к себе.

Когда была поставлена во всех флотских театрах и напечатана пьеса "Офицер флота", написанная в блокадном Ленинграде 1943 года, ее широко обсуждали во флотской среде - обсуждался тип, характер, моральный кодекс и облик профессионального советского моряка, представителя нашей военной интеллигенции. Автор, настаивая на высоком профессионализме своего Горбунова, не ограничивался этим, он создал характер перспективный, способный обогатить любую область гражданской жизни; в Горбунове живы традиции и угадывается будущее развитие благородной нормы гражданского и человеческого служения.

В пьесе Горбунов последователен и резок, его волнуют не только профессиональные заботы (а заботы сами по себе немаловажные - подводная лодка ремонтируется в условиях блокадного Ленинграда силами команды, и команда в трудах по ремонту должна не растерять свои боевые качества впереди поход); Горбунов много думает о сути коллективизма, о человеческом достоинстве, о принципиальности и чести офицера. Размышления эти - не резонерство, а убеждение, и читатель, раздражаясь по временам на несколько неуклюжее желание героя все договорить до конца, тем не менее верит в то, что принципами своими Горбунов не поступится. Горбунов - человек страсти и преданности идее, и автор поворачивает сюжет так, чтобы герой на деле сумел подтвердить верность собственным принципам. Горбунов не борется сам с собой, ничего в себе не преодолевает, он честен и убежден, и сила его в том, что окружающие, друзья, команда, близкие заражаются его страстностью и принципиальностью, он выдерживает испытания - и дружбой с Кондратьевым, и враждой с Селяниным, приспособленцем и прохвостом, и борьбой за свою лодку, и, наконец, непосредственно в бою. В спектакле МХАТа, который шел долгие годы, характер Горбунова "поправлен". Монологи героя показались театру излишне страстными и назидательными, а сам он недостаточно мягким и лиричным, патетику местами попритушили, подчеркнули сердечность и теплоту характера, сгладив острые его углы; Горбунов стал доступнее и понятнее с самого начала, стал более симпатичен, но и более зауряден.

Александр Крон превосходно знает среду, о которой пишет. Писатель-коммунист, он с первых дней и до конца войны служит на Балтийском флоте. Пьесы "Офицер флота", "Второе дыхание" родились не из сторонних наблюдений, а из собственной жизни военных лет. На Балтфлоте Крон редактирует многотиражную газету бригады подводных лодок, работает в "оперативной группе писателей" при Политуправлении флота: в условиях блокадного Ленинграда и воюющего флота эта "оперативная группа", руководимая Всеволодом Вишневским, делала все - корреспонденции, очерки, заметки, маленькие новеллы, рассказы о подводниках, передачи для радио, листовки "на противника", а когда понадобилось - даже текст музыкальной комедии.

"До войны я был далек от журналистики, - пишет А.Крон, предваряя свой однотомник 1972 года. - Несколько театральных рецензий, опубликованных в предвоенные годы, - не в счет. Война заставила меня пройти ускоренный курс газетных наук. Много раз я проклинал редакционную текучку, мешавшую мне остановиться и подумать. А вернувшись с войны, уже не мог расстаться с публицистикой, она прочно вошла в мой обиход и стала душевно необходима... Я никогда не верил в плодотворность пассивных наблюдений, только активное вмешательство в жизнь создает литератору жизненную позицию..."

Единомышленники в главном, герои Крона тем не менее вступают в конфликты друг с другом, и автор убежден, что так будет всегда, что самый честный, хороший, искренний человек проходит через искушение - компромиссом, жизненными удобствами, благами и проч., так же, как человек скверный, непорядочный, разница в том, с чем - нравственными приобретениями или потерями - он из этих искушений выходит.