Ирина Шевеленко - Литературный путь Цветаевой. Идеология, поэтика, идентичность автора в контексте эпохи

Там же, л. 34–35.

Там же, л. 35.

О субъективности чтения Цветаевой текста «Капитанской дочки» см.: Смит А. Песнь пересмешника. С. 222–224.

См. об этом названную статью Е. Коркиной, а также: Галушкин А. Сталин читает Пастернака; Флейшман Л. Еще о Пастернаке и Сталине: К публикации А. Ю. Галушкина // В кругу Живаго: Пастернаковский сборник. P. 66–86.

Пастернак Б. О скромности и смелости // Литературная газета. 1936. 24 февр. № 12 (575). С. 3.

Ходасевич В. Книги и люди. «Русские записки», книга 2‐ая // Возрождение. 1937. 26 нояб. № 4107. С. 9.

Связь названия этой статьи с давней книгой Н. Минского «При свете совести» (1890) весьма вероятна, однако это не означает непосредственной идейной зависимости Цветаевой от Минского. Скорее всего знавшая о работе Минского и ее идеях лишь понаслышке, Цветаева в диалог с этим текстом не вступала. Тем не менее работа Минского, «заложившая основу декадентского аморализма» и воспринимавшаяся в свое время как манифест «декадентского эстетического нигилизма» ( Ханзен-Лёве А. Русский символизм. С. 163), объективно находилась в начале той традиции внутри русской модернистской эстетики, концом которой можно считать статью (а по замыслу – книгу) Цветаевой.

Но намерение есть – всегда ( фр. ).

Хочется заметить, что исследователи, увидевшие в тексте «Пушкина и Пугачева» оправдание реальным жизненным поступкам, реальным деяниям, которые можно квалифицировать как зло, глубоко неправы. Цветаева говорит здесь только о механизмах творчества, о способности художника «заражаться» чарами зла в жизни и, заразившись, переносить эти чары в тексты, заражая ими читателей. Популярная одно время идея о связи текста «Пушкина и Пугачева» с «делом Эфрона» не выдерживает критики не только фактически-хронологической (Цветаева закончила очерк еще весной 1937 года), но и сущностной. Обсуждение зла в поступках людей не является предметом ни этой статьи, ни «Искусства при свете совести». Цветаеву волнует совсем другая тема: загадка репрезентации в текстах зла как добра или того, что по силе своего очарования и притягательности подобно добру .

О скандале внутри евразийской верхушки, связанном с публикацией этого приветствия Цветаевой Маяковскому см.: Шевеленко И. К истории евразийского раскола 1929 года // Темы и вариации. Сборник статей к 50‐летию Лазаря Флейшмана. Stanford, 1994 (Stanford Slavic Studies. Vol. 8). С. 395–396 и прим. В базельском архиве Цветаевой сохранился экземпляр первого номера газеты «Евразия» с пометой рукой Цветаевой рядом с публикацией ее приветствия Маяковскому: «За это меня мгновенно выгнали из “Последних новостей”» (Universitätsbibliothek Basel. Handschriften Abteilung. Depositum Marina Cvetaeva, № 9.17a). Действительно, сотрудничество Цветаевой с этой газетой прервалось тогда более чем на четыре года.

См. запись в СТ и прим. 769 (СТ, 443 и 606), а также МЦБП, 541. По-видимому, в 1929 году, когда поэма была окончена, Цветаева отложила ее публикацию по настоянию мужа: это был период раскола и кризиса в евразийстве, и С. Эфрон мог просить ее повременить с напечатанием «Перекопа». Затем, зимой – весной 1931 года, Цветаева предлагала поэму в несколько изданий («Числа», «Воля России», «Современные записки»), но они отказались ее напечатать – очевидно, по политическим мотивам. Однако тогда же «Перекоп», по‐видимому, согласилась напечатать газета «Россия и славянство». То, что эта публикация не осуществилась, скорее всего, и было связано с просьбой сестры.

См.: ЦВС2, 138–139. Черновые тетради свидетельствуют о том, что поэма была закончена еще позже или вообще осталась незавершенной. В письме к А. Тесковой от 3 июня 1931 года Цветаева ссылалась на просьбу сестры не печатать именно эту поэму (ПТ, 189). Однако соположение разных источников позволяет заключить, что просьба касалась обоих произведений.

В рабочей тетради Цветаевой сохранилась запись ее разговора 24 марта 1933 года с одним из редакторов «Современных записок» В. Рудневым. В частности, затрагивался вопрос об издании сборника стихов: «Издать в из<���дательст>ве Совр<���еменных> Зап<���исок>? С удов<���ольствием>, дорогая, только дайте нам деньги: мы авторам не платим, они – нам. Да. Вы, м<���ожет> б<���ыть> дум<���аете>, что Шестов за св<���оего> Иова от нас что-н<���и>б<���удь> получил? Он нам заплатил 7 тысяч. А три тома Милюкова, – Вы м<���ожет> б<���ыть> думаете?.. За Милюкова заплатило голландское прав<���ительство>. Откуда у авт<���оров> деньги? У них есть друзья. Меценаты. Найдите мецената – с удовольствием напечатаем» (РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 23, л. 64).