Марина Раку - Музыкальная классика в мифотворчестве советской эпохи

[Пастернак Б.Л.] Письмо Б.Л. Пастернака В.В. Вересаеву / Публ. А. Кобринского // Вопросы литературы. 2004. № 4. С. 228 – 229.

[Пастернак Б.Л.] Письмо Б.Л. Пастернака В.В. Вересаеву. С. 228 – 229.

Дурылин Сергей. Рихард Вагнер и Россия. С. 57.

Цит. по: Борисов В.М. Река, распахнутая настежь. С. 428 – 429.

Гаспаров Б.М. Временной контрапункт как формообразующий принцип романа Пастернака «Доктор Живаго» // Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы ХХ века. М., 1993. С. 241 – 273.

«В глубине очарованной чащи» (№ 4); «как древний соловей-разбойник», «казалось, вот он выйдет лешим»(№ 5); № 13 («Сказка») целиком построен на сказочной фабуле освобождения девы от дракона; далее – «чудотворство» (№ 14); «Морозная ночь походила на сказку»; «Все шалости фей, все дела чародеев» (№ 18); «Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог» (№ 20 – «Чудо»); «И брачное пиршество в Кане, / И чуду дивящийся стол» (№ 22); «Я сейчас предсказывать способна / Вещим ясновиденьем сивилл» (№ 24); и наконец «Он отказался без противоборства, / Как от вещей, полученных взаймы, / От всемогущества и чудотворства» (№ 25).

Борисов В.М. Река, распахнутая настежь. С. 428.

В письме Пастернака Некрасовой обращает на себя внимание и авторская характеристика конструкции романа. Согласно ей, получается, что вторая книга, в основном построенная по модели «Валькирии», находится в конструкции целого в том же положении, что и вторая опера вагнеровского цикла: ей предшествует «предвечерие» («Vorabend») – опера «Золото Рейна», с которой вместе (в один вечер) они должны исполняться по авторскому предписанию.

Борисов В.М. Река, распахнутая настежь. С. 426.

«Вы, певший Летучим Голландцем / Над краем любого стиха», «когда вы, крылатый, / Возникли борт о борт со мной» («Маяковскому», 1922). Здесь и «крылатый», и «борт о борт», и даже «возникли» закрепляет все ту же метафору – «летучего корабля», «корабля-призрака», неожиданно, как у Вагнера, входящего в пространство судьбы.

«Огни заката догорали», «пожарище заката»; «И пожар заката не остыл», «Она (звезда. – М.Р. ) пламенела, как стог, <���…> / Как отблеск поджога, / Как хутор в огне и пожар на гумне. / Она возвышалась горящей скирдой / Соломы и сена / Средь целой вселенной, / Встревоженной этою новой звездой. / Растущее зарево рдело над ней <���…> / Спешили на зов небывалых огней».

«Жаром костра», «все пред тобой сожжено», «в дыму багровом, / Застилавшем взор», «отблеск поджога», «Растущее зарево», «Рассвет, как пылинки золы», «испепелило дотла»; «И та же смесь огня и жути».

«Средь целой вселенной, / Встревоженной», «Пламенем из зева / Рассевал он свет», «испепелило дотла», «И смерть, и ад, и пламень серный», «Ход веков подобен притче / И может загореться на ходу».

«Пламя серы / Озаряло вход», «пламень серный», или косвенно, по созвучию: «серой, как пепел».

Возникают в поэтическом цикле и другие несомненные параллели с тетралогией. Так, строки из № 4 «Голос маленькой птички ледащей <���…> / В глубине очарованной чащи» перекликаются с «Зигфридом», среди персонажей которого значится «Голос лесной птицы». А определение «зачарованный» соотносится не только со сказочным характером всей оперы, но и с тем ее эпизодом, когда «голос лесной птицы» пророчествует Зигфриду будущее.

Он трансформируется от лесного «схорона» через образ могилы к пещере Рождества: № 5 «свесивши в овраг», № 10 «обрывистый склон», «Здесь дорога спускается в балку», «Все сметающей в этот овраг»; № 13 «Свел коня с обрыва», «И тогда оврагом, / Вздрогнув, напрямик»; № 14 «Смотря в лицо мое умершее, / Чтоб вырыть яму мне по росту», № 18 «Впустила Мария в отверстье скалы», «в углубленье дупла».

Цит. по: Пастернак Е.Б., Пастернак Е.В. Очерк исследований о Б. Пастернаке.

Воздвиженский В. Жизнь и смерть Живаго // Советская Татария. 1988. 19 июня. Цит. по: Пастернак Е.Б., Пастернак Е.В. Очерк исследований о Б. Пастернаке.

Пастернак Б. Переписка с Ольгой Фрейденберг. HBJ. NY & London. 1981. С. 135.

«Я хотел бы, чтобы во мне сказалось все, что у меня есть от их породы, чтобы как их продолженье я бы заполнил образовавшийся после них двадцатилетний прорыв и договорил недосказанное и устранил бы недомолвки» (цит. по: Клинг О. Эволюция и «латентное» существование символизма после Октября // Вопросы литературы. 1999. № 4. С. 64).