Даниэль Герен - Анархизм - от теории к практике

Нет сомнения, что Сантильян многому научился у Российской революции. С одной стороны, она научила его остерегаться опасности возрождения государственного и бюрократического аппарата, но, с другой, научила тому, что победоносная революция не может избежать прохождения через промежуточные экономические формы, [102] Не следует путать с промежуточными политическими формами, которые анархисты, в отличие от марксистов, отрицают. — Прим. автора. в которых какое-то время продолжает существовать то, что Маркс и Ленин называли «буржуазным правом». Например, не может идти и речи об отмене банковской и денежной системы одним махом. Эти учреждения должны быть преобразованы и использованы в качестве временного средства для организации обмена, чтобы обеспечить функционирование жизни общества и подготовить путь к новым экономическим формам.

Сантильян сыграл важную роль в Испанской революции: он был, последовательно, членом Центрального комитета антифашистской милиции (с конца июля 1936 г.), членом Экономического совета Каталонии (с 11 августа) и министром экономики правительства Каталонии (с середины декабря).

Итак, Испанская революция в достаточной мере созрела как в головах либертарных мыслителей, так и в народном сознании. Поэтому не вызывает удивления, что испанские правые восприняли победу Народного фронта на выборах в феврале 1936 г. именно как начало революции. И действительно, массы, не медля, расширили слишком узкие рамки победы, принесенной выборами. Презирая правила парламентской игры, они не дожидались даже образования нового правительства, чтобы освободить заключенных. Крестьяне перестали платить арендные платежи землевладельцам, сельскохозяйственные работники захватили землю и начали ее обрабатывать, сельские жители избавились от своих муниципалитетов и установили самоуправление, железнодорожники вышли на забастовку, требуя национализации железных дорог. Строительные рабочие Мадрида потребовали введения рабочего контроля, что являлось первым шагом к социализации.

Военные под руководством генерала Франко ответили путчем на эти симптомы революции. Но тем самым они только поспособствовали развитию революции, которая фактически уже началась. В частности, в Мадриде, Барселоне, Валенсии, почти в каждом крупном городе, за исключением Севильи, народ перешел в наступление, осадил казармы, строил баррикады на улицах и занимал стратегические пункты. Повсеместно рабочие откликнулись на призыв своих профсоюзов. С полным презрением к смерти, с открытой грудью и голыми руками поднялись они в атаку против франкистских бастионов. Им удалось захватить вражескую артиллерию. Они вовлекали солдат в свои ряды.

Благодаря этому народному порыву, военный путч был остановлен в течение первых двадцати четырех часов. После этого стихийно началась социальная революция, неравномерно развивавшаяся в различных городах и регионах. Нигде она не достигла такой безудержной стремительности, как в Каталонии и, в частности, в Барселоне. Когда вновь образованные власти оправились от удивления, то обнаружили, что их попросту больше не существует. Все указывало на то, что существование государства, полиции, армии, администрации утратило свой смысл. «Гражданская гвардия» (Guardia civil) была разогнана или ликвидирована, победившие рабочие самостоятельно обеспечивали порядок. Самой неотложной задачей стало обеспечение продовольствием: комитеты распределяли продукты питания на баррикадах, превращенных в лагеря, а позже открыли общественные столовые. Квартальные комитеты организовали администрацию, а военные комитеты — отправку рабочей милиции на фронт. Народные дома превратились в настоящие муниципалитеты. Это уже была не просто «защита республики» от фашизма, это была Революция. Революция, которой не потребовалось создавать, как в России, свои органы власти по частям: выборы советов потеряли смысл в силу повсеместного присутствия анархо-синдикалистской организации, из которой выделялись различные базовые комитеты. В Каталонии НКТ и ее сознательное меньшинство, ФАИ, обладали гораздо большим влиянием, чем ставшие призрачными власти.

Ничто не мешало рабочим комитетам, особенно в Барселоне, де-юре захватить власть, которую они уже осуществляли де-факто. Но они этого не сделали. На протяжении десятилетий испанские анархисты предупреждали людей об обмане «политики» и подчеркивали примат «экономики». Они постоянно стремились отвлечь людей от буржуазной демократической революции, для того чтобы направить их к революции социальной, посредством прямого действия. На заре революции анархисты рассуждали примерно следующим образом: пусть политики делают, что хотят, мы «аполитичны» и возьмем в свои руки экономику. 3 сентября 1936 г. в «Информационном бюллетене НКТ-ФАИ» была опубликована статья под заголовком «Бесполезность правительства», в которой утверждалось, что проходящая экономическая экспроприация в силу самого своего факта приведет к «ликвидации буржуазного государства, которое умрет от удушья».