Алексей Мошков - Метахак

Она длилась целых три месяца. Алекса гоняли как сидорову козу. Бег, плавание, прыжки в длину и в высоту, силовые упражнения, даже азы боевых искусств. Его крутили в центрифуге, сутками держали в барокамере, сурдокамере и термокамере. Учили стрелять из мелкокалиберного оружия и лука. Пришлось заниматься и фехтованием. Некоторые упражнения он проделывал в специальном комбинезоне, облепленном датчиками отслеживания движения, да еще на фоне странного зеленого экрана.

День ото дня выматываясь на подготовительных тренировках, Алекс уже и сам не понимал, к чему его готовят – к военной службе, полету в космос или к киносъемкам? При своих (надо сказать, весьма средних) физических данных он давно протянул бы ноги, если бы не сбалансированное питание и комплекс специальных препаратов, способствующих гармоничному формированию мышечной массы. В результате к исходу третьего месяца Алексу уже приятно было взглянуть на себя в зеркало. В другое время он не преминул бы похвастаться бицепсами перед немногочисленными столичными знакомыми, но сейчас у него не оставалось на это ни времени, ни сил.

Наконец наступил день, когда его куратор, Максим Серов, сообщил, что он, Алексей Успехов, готов к запуску. Слово «запуск» несколько настораживало. Может, его и впрямь собираются отправить в космос? Однако на космодром Алекса не повезли. Вместо этого его привели в помещение, посреди которого стоял оплетенный трубами и оптоволоконными кабелями самый настоящий… гроб. Начинающий тестировщик слегка струхнул. А вдруг его собираются разобрать на органы или пересадить в его юное накачанное тело мозг какого-нибудь престарелого миллиардера?!

– Это стазис-камера, или СК, – заметив смятение парня, пояснил Максим. – Во время тура твое тело будет погружено в особую инертную среду, исключающую любые деструктивные процессы, которые могут происходить как в твоем собственном организме, так и вовне его. Упади на здание «Нейрохак» бомба – ты уцелеешь.

– Спасибо и на этом, – пробурчал Алекс. – Я только не понимаю, где же остальные?

– Ты кого имеешь в виду?

– Других тестировщиков. Не одного же меня отобрали! Я все думал, на тренировках встретимся, а вот ни фига…

– Ах, вот ты о чем, – усмехнулся Максим. – По условиям эксперимента тестировщики не должны встречаться друг с другом.

Алекс только кивнул. В тот же день ему оформили длительную командировку. Подавив в душе давящие сомнения, а в голосе взволнованные нотки, он созвонился с родителями. Попрощался с бабушкой и дедушкой, стараясь не показать им, что страшно волнуется. В «Нейрохак» его снова – в который уже раз! – обследовали медики и разрешили запуск. Пытаясь представить, как это будет, Алекс навоображал разных картинок в духе фантастических триллеров, но все произошло на редкость буднично. Медицинский наркоз, и… сам того не подозревая, тестировщик Успехов, не приходя в сознание, приступил к выполнению своих обязанностей…

Солнце зацепилось огненным краем за ледяные вершины Дальнего хребта, окрасив их драгоценным пурпуром. Внизу, в долине, быстро сгущалась мгла, и следовало поторопиться, чтобы не пришлось ночевать в лесу. Не то чтобы Лекс боялся ночевок на открытом воздухе – мало нашлось бы дураков связываться с наемником, который снимал перевязь с двумя мечами, разве что когда мылся. А мылся он редко. Нет, просто захотелось посидеть у камелька, выпить кружечку-другую красного пива и впиться зубами в сочные, хорошо прожаренные клубни земляного яблока. Осточертели вечные орехи да ягоды и ледяная родниковая вода. И хорошо, если родниковая, ведь нередко приходилось обходиться и болотной. Но только не сегодня…

Вислобрюх учуял придорожную корчму раньше своего наездника. Повел широкой мордой, фыркнул в предвкушении свежего овса и принялся веселее перебирать ногами. Всеми шестью. И как только он в них не путается? Обычно шестиноги в дикой природе не выживают. И Вислобрюх бы не выжил, не отбей его Лекс у стаи псоглавцев. Отбивал брошенного матерью, ослабевшего от голода жеребенка, а в итоге при обрел друга, который уже не раз спасал его из беды. Да, пришлось бедолагу выкармливать кобыльим молоком из рожка, как человечьего младенца, и неусыпно следить, чтобы тот не попался в зубы хищникам, но ведь не зря!

Через пару миль, когда окончательно стемнело, всадник разглядел слабый отблеск там, где в одном перекрестке сходились три дороги. Похоже, хозяин корчмы не жалел денег на свечную магию, пусть та и дорожала год от года. И Лекс не ошибся. Когда он, привязав преданного Вислобрюха к коновязи, толкнул сшитую из широких сосновых досок дверь, то едва не ослеп. Вся корчма была ярко залита светом крохотных язычков пламени, которые попросту, без затей, висели в воздухе. Под балками низкого потолка дым стоял коромыслом. Слышались развязные голоса изрядно захмелевших путников. Над жаровней сам собою вращался вертел с тушей болотного оленя, с которой прислужники срезали ломти пригоревшего мяса. Лекс поморщился: даже находиться в одном помещении с мясоедами ему было тошно.