Анатолий Панков - По скользкой дороге перемен. От стабильности Брежнева до наследства Ельцина

Из всех фактов «инкрустирования» меня удивил только один, про который я тоже не знал: оказывается, большевики для конспирации называли свою газету «Искра» «Фёклой».

Не знаю, как эти публикации о культуре речи повлияли на читателей, но я многое взял на заметку. И это помогло мне, когда я избирался и потом работал депутатом.

Признаюсь, корреспонденция «Незапланированная песня»(6 января 1968 г.) – это мой позор, мой компромисс.

Мне дали очень ответственное задание – рассказать о Мытищинской городской комсомольской конференции. Ответственное – потому что оно было на контроле областного комсомольского начальства.

В каждом районе области и столицы проходили такие отчётно-выборные конференции. Ежегодно. И ничего особо нового в молодёжную среду они не привносили. Этакие традиционные междусобойчики. Но «МК», являясь официальным органом двух комитетов – городского и областного, обязан был освещать эту кампанию. Но кому охота писать о заранее срежиссированном мероприятии? Редакция не проявляла большого интереса к этим функционерским делам. Однако отчёты давать надо было, комсомольские руководители постоянно напоминали об этой обязанности газеты-органа. Почему выбирали тот или иной район, оставалось тайной. Предполагалось с позором прогнать прежнее руководство? Или, напротив, кого-то надо приподнять над функционерской средой: для примера, для того, чтобы проторить дорожку вверх перспективному руководителю? Или ещё по какой-то неведомой журналистам причине? Так что и я не знал, почему выбрали именно Мытищи.

Никаких особых напутствий мне не дали. Поехал, посидел, послушал, написал отчёт. Так сказать, пришёл, увидел и… не победил. Я позволил себе наряду с формальной констатацией, кто выступил и что говорил, о чём-то критически отозваться. Смутно вспоминаю: отметил, что много звона и мало деловитости. Беззлобно, но зацепил. И вдруг… Появилась она. Старая знакомая.

Оказывается, куратором этой конференции была Алла Северина. Бывший секретарь Фрунзенского райкома комсомола, где я когда-то работал и откуда ушёл от этой далеко не умной функционерки со скандалом. Она, теперь работник вышестоящего комсомольского органа, позвонила в редакцию и попросила показать мой отчёт до публикации. Я не знаю, согласился бы на такую цензуру Алексей Флеровский или нет. Но его уже сняли. А оставшийся у руля «МК» Александр Шифрин беспрекословно подчинился. Впрочем, думаю, и Флеровский не полез бы на рожон из-за рядового отчёта о рутинном событии.

Мне было крайне неприятно вдвойне. Во-первых, меня никто до тех пор таким способом не инспектировал. Во-вторых, этого потребовала именно Северина. Возможно, она специально настояла на предварительном знакомстве с текстом, когда узнала, что именно я автор.

Ей, конечно же, не понравились мои замечания о конференции, и она потребовала кое-что убрать. Это естественно: любая критика мероприятия, за который она отвечает, ей в минус. Я, сжав скулы, выслушал, но ничего не пообещал. Ведь я же ничего не соврал, написал, как было. Однако Шифрин сказал: надо! Я, тогда ещё начинающий журналист, не посмел ослушаться. Поправил текст, зализал «шероховатости. Мне было стыдно за своё малодушие.

Хотя, может, иногда, когда против лома нет приёма, лучше пойти на компромисс? Тем более что в данном случае я никого не облил грязью «по заданию», никого и не возвеличил незаслуженно, в общем я не соврал… Я просто умолчал кое о чём…

Просматривая теперь этот номер «МК» я обратил внимание на нижестоящую официозную подборку «Пленум ЦК КПЧ». Брежнев направил Александру Дубчеку поздравление с избранием его руководителем чехословацких коммунистов. В нём, к примеру, Ильич заверяет: «существующие между нашими странами отношения братской искренней дружбы… будут и дальше крепнуть и развиваться…» А в тассовской биографии Дубчек, который, кстати, учился в советской школе, выглядел прямо героем, ну хоть премию мира вручай. До чего наши отношения «развились», мы узнали тогда через семь с половиной месяцев, когда в «братскую» страну вошли советские танки. Дубчек не проявил тогда твёрдости, не отдал приказ защищать страну от вероломных захватчиков, он пошёл на компромисс. И он оказался прав: живы сограждане, не разрушены родные города. А могучий Советский Союза развалился, рухнув под обломками коммунистической системы. Может, и правда – иногда компромисс лучше упёртости? И не так важно: касается этот компромисс целой страны или только заметки об одном районе, важнее – последствия…