Валерий Карышев: Современные тюрьмы. От авторитета до олигарха

Однажды вспыхнула серьезная драка. Причина ее была банальной. Время от времени в камере появлялись молодые пацаны, которые впервые попадали в сизо. Среди таких был парень лет девятнадцати, угонщик автомашин. Не зная законов и понятий, он попал в положение «шныря». Он спал под нарами, постоянно был уборщиком и слугой уголовных авторитетов. В обеденный перерыв, когда одна из семей села за стол и начала «харчеваться», пацаненок сорвался с нар и нырнул к параше, огороженной одеялами. Раздался громкий звук выходящего из его кишечника воздуха. У парня явно было сильнейшее расстройство желудка, и он не смог сдержаться. Когда он вышел из дальняка, с нар слезли двое здоровых бугаев с множеством наколок, говоривших о том, что они уже не первый раз «парятся» в заключении, и учинили экзекуцию.

— Ты что сделал? Крыса! Ты нарушаешь основные законы и понятия! — кричали они. Потом налетели на парня и стали бить его ногами и руками. Алексей знал, что ходить в туалет, когда кто-то ест, было великое западло. Но тут можно было бы сделать исключение: парень был не в силах терпеть.

Алексей никогда не вмешивался в драки и конфликты, которые возникали в камере. Но тут он не смог сдержаться. Он встал и сказал:

— Ребята, хорош молодого трогать! Его можно наказать и по-другому.

— А тебе чего, братан? — отреагировал один из «быков» и резко направил кулак в его сторону.

Алексей быстрым движением перехватил руку нападавшего, отвел ее в сторону и сильно, с размаха, ударил ногой в живот. Тот моментально рухнул на кровать. Увидев это, с нар поднялись еще несколько человек такой же наружности, видимо, входящие в одну семью. Началась потасовка. Алексей был один против пятерых, но он выстоял. Хотя ему тоже досталось, тем не менее свой авторитет сильного бойца и справедливого человека он укрепил.

После этой драки никто уже не придирался к Алексею и старался с ним не связываться.

В камере сидели представители разных народов: грузины, арестованные за карманные и квартирные кражи, азербайджанцы — за торговлю наркотиками, армяне — за угон автомобилей, украинцы — за грабежи, совершенные по одной схеме: выпил — вышел на улицу — кого-то ограбил или пытался ограбить — получил свои пять-шесть лет, и другие. Конфликтов на национальной почве практически не было, но тем не менее все, кроме славян, держались вместе. Попробуй побить какого-нибудь азербайджанца, назвать его хачиком или черным — моментально вся тюремная диаспора встанет за него стеной.

Первые дни Алексей вел себя спокойно. Грузин и чеченцев старался не замечать, что делали, собственно, и те, как бы сохраняя дипломатические отношения.

Алексей стал наслаждаться своей спокойной жизнью, но в один из дней это спокойствие было резко нарушено. Возвращаясь с прогулки, он увидел, как в соседнюю камеру заводят новичка. Алексей всмотрелся в его лицо, и сердце его резко забилось, а голову будто сжали в тисках. Это был Гоги Пицундский. Тот бросил свой колючий взгляд на Алексея и тут же узнал его. «Все! — подумал Алексей. — Попал я!»

Гоги Пицундский был заслуженным уголовным авторитетом, и его влияние было непоколебимым.

Вернувшись в камеру, Алексей стал размышлять о возможной мести и разборке Гоги Пицундского с ним. Все варианты были один хуже другого и ничего хорошего ему не сулили.

На следующий день к Алексею подсел сокамерник, Слава Люберецкий. В прошлом он тоже был спортсменом. Он был арестован за вымогательство. Они с Алексеем быстро нашли общий язык — говорили о спорте и держались почти все время вместе.

Слава прошептал на ухо Алексею:

— Леха, базар про тебя пошел… На «спецу» воры хотят тебе предъяву сделать. Кого-то из блатных ты, что ли, завалил? Будь начеку.

На следующий день Алексей почувствовал вокруг себя какой-то вакуум. Почему-то сокамерники стали сторониться его. Вероятно, сработал тюремный телеграф или появилась специальная постановочная «малява», дающая заключенным определенные инструкции.

Ночью, когда все заснули, Алексей осторожно подкрался к одному из сокамерников-грузин и вытащил у него из кармана такую «маляву». Там корявым почерком на блатном жаргоне было написано, что Алексею Синицыну, по кличке Синица, воры вынесли смертный приговор за убийство уголовного авторитета Гвоздя.

Алексею стало не по себе. Он прекрасно знал, как в изоляторах приводятся в исполнение такие приговоры. Его могут вызвать на одну из «разборок» и убить, или просто затоптать ногами — каждому заключенному приказывают прыгать на него с нар, или разбить голову массивными кружками, из которых пьют заключенные, или просто повесить на крючок, инсценировав самоубийство. Тюрьма все спишет!