Людмила Колтушкина - Под крышами города. Роман-калейдоскоп

Утренний долбёж в дверь стряхнул воспоминания с ватной после ареста Зинаиды Фёдоровны.

– Хозяйка, открывай. Контры недобитые. Здесь супруга с дочерью проживают Черниковы?

– А их нет.

– Как нет?

– А так и нет. И не было. Не знаю, где они. Извините. Вы идите. У вас работы много.

– Мразь всякая. Страну Советов бесчестите.

Оказавшись после мытарств в Свердловске, вымотанная Зиночка еле добралась с вокзала до Толстого, 8. Сил едва хватило на металлическое кольцо ворот. Рука взяла железяку, а ударить не может. Раз, два…

– Мама, давая я, – Кирочка тормошила снизу за подол пальто. Дочка за дорогу стала сразу взрослей.

– Три!! Ива-а-Н-Н-Н! – пошел звук набата во вселенную.

Иван Нилович несколько удивился, внезапно увидев на пороге сестру с ребёнком.

– Зина, ты откуда? Как ты здесь оказалась?

Так часто они не предполагали видеться.

– Мы из дома. Из Орла. Жоржика нашего арестовали. Он не виноват. Ни в чём.

– Зачем же вы приехали? А если нас всех заберут? – первая мысль била током.

За домом Ивана Ниловича тоже следили. Это не считалось чем-то особенным в те времена. Стыдным. Все прекрасно знали, что женщина в доме напротив следит за Мезенцевыми. За Иваном Ниловичем, знавшим столько языков. Кто приходит, кто уходит. Пишет доносы и отсылает в НКВД.

– Простите. Нормальный человек может знать пятнадцать языков?

– Нет!

– На сколько разведок он может работать, а?

Иван Нилович со своим соглядатаем был в прекрасных отношениях. В окошко ей всегда рукой махал. Сочувствовал:

– Всем надо кормить семью.

Зиночку c дочкой определили в чулан. Больше некуда. И угол свой, и от глаз посторонних ограждены.

– Будем ждать вестей от Жоржика. Раз не виноват, то долго держать не будут. Что-нибудь придумаем.

В любом месте веселее вместе.

10 апреля 1934 года. Лагерные сборы. Командир Красной Армии Георгий Яковлевич Черников шестой слева в третьем ряду. Личный архив

15 июля 1920 года. Орёл. Праздник в день открытия

2-го конгресса 31-го Коммунистического интернационала. Георгий Яковлевич Черников на переднем плане.

Личный архив

1937 год. Орёл. Друзья Черниковых. Личный архив

В конце лета 1938-го Зиночку взяли на работу. Счастье-то какое! Никто не поинтересовался:

– Кто вы?

– Откуда?

– Кто были родители до 1917 года?

Наконец-то судьба улыбнулась. Про Жоржика никто не вник. Зиночка с Кирочкой могли из врагов народа стать среди народа. Вместе с народом. Бегство на Урал меняло судьбу многих. Затеряться, раствориться, выжить. Здесь не искали.

Свердловский завод агрегатных станков расширялся. В бухгалтерию требовался калькуляр. Тут-то и пригодились музыкальные пальчики. Вместо фортепиано Зинаида Ниловна села за счёты. Из натурального дерева, как и рояль. На металлических прутьях висели деревянные костяшки, похожие на плоды. При работе костяшки приятно шуршали, будто мурлыкали. Коньячного оттенка, по две черных посерёдке. Счёты солидные, массивные – не промахнёшься. Они занимали почти половину рабочего стола. Зато набирать-сбрасывать можно не глядя. Когда счёт обнулялся, они наклонялись. Костяшки скатывались, шумно подталкивая бочками друг друга. Слагать-вычитать, умножать-делить, брать проценты. Огромные числа покорялись за секунду. В руках Зинаиды Ниловны всё становилось элегантным. Даже скучные, обыденные вещи. Счёты и Зиночка сразу подружились.

Завод – это отлично. Единый механизм, как скованный, связанный одной цепью. Хороший соцпакет. Женщины могут пользоваться фабрикой-кухней, покупать там приготовленную уже кем-то еду. Отдать детей раньше месяца в ясли. И работать-работать-работать. Строить светлое будущее, теряясь бесследно в настоящем. Хоть серпом, хоть молотом. Дружно маршировать, петь вместе со всеми с энтузиазмом:

Но самое главное!!! Свой угол! Строителю социализма полагалось жильё. Комната в Станкострое, дом 6, квартира 6. После бегства из своего двухэтажного дома в Орле. Мытарств. Чулана без окон у брата Ивана. Своя комната!!! Ну и что, что в бараке. Уют можно создать везде.