Сергей Баранов - Путь. Поиск Истины в Мире Лжи

Очевидно, что и в Мексике, и в Перу запреты на использование растений были ничем другим, как попыткой обратить индейцев в христианство путем разлучения с их религией, в основе которой лежат гармония, уважение и слияние с природой, в которой, по мнению церковников, таился дьявол. Завоевание Перу, конечно же, было святым, ибо совершалось во имя Бога, о котором индейцы узнали, уже будучи узниками. Ограбленным и порабощенным, им читали проповедь о прощении и любви.

История, однако, не стала архивом. И по сей день неприязнь к коренным народам присутствует, как и страх перед Матерью-природой, которая продолжает кормить, поить и лечить.

Еще по приезде мне интересно было познакомиться с местными шаманами, узнать об их работе с сакральной медициной. Раньше опыта я набирался в других регионах Анд, о местном мне ничего не было известно.

Мой друг Мартин к этому времени уже всех знал и указал мне на некоторых. Я сходил к одному, потом к другому шаману. С одной стороны, я был разочарован, так как этот уровень был начальным, скорее для туристов. Здесь мне было скучно. Но с другой стороны, я почувствовал на этих церемониях, что моя работа с Сан-Педро теперь требует другого подхода. С ним я должен был выстраивать отношения сам. Опираясь на весь свой предыдущий опыт, я начал следовать этому принципу. Помню чувство, с которым я пил Сан-Педро и ходил по горам. Мне казалось, что я их знал. Горы для меня были родными. Я ощущал себя дома.

Однако до этого, на одной из церемоний, произошло нечто, о чем я хочу рассказать. Ее проводил один из местных шаманов, с которым я и еще несколько человек пришли на древние руины, связанные с культурой Уари, в Пикияхте, недалеко от Куско. Это место не утеряло своей мистической ауры за тысячи лет, хотя и располагалось недалеко от шоссе. Вскоре после принятия Сан-Педро я решил всех оставить и побродить по руинам. Спустя некоторое время я нашел свое место и удобно устроился на одной из древних стен. Отсюда открывался красивый вид. О чем-то размышляя, я вдруг краем глаза увидел, а спустя момент и почувствовал, как что-то с молниеносной скоростью влетело и ударило меня в грудь, после этого раздался хлопок – и мой талисман, клык ягуара, висевший у меня на шее, буквально лопнул, развалившись на части. Я просто опешил. Первая мысль, которая пронеслась в голове: кто-то кинул в меня камень. Но вокруг никого не было. Вторая была мысль о магических стрелах брухос, о которых еще в джунглях рассказывал Ховард.

Я слышал много историй об этих стрелах. Они представляют собой комки концентрированной негативной энергии, накатанной силой шамана так же, как накатывают снежный ком. Затем эти энергетические стрелы выпускают в образ определенного человека, которого хотят поразить. Расстояние в этом случае роли не играет.

Вот так я сидел там и думал, кто же мог это быть? Откуда летела стрела? Все, что я понимал, так это то, что, кто бы это ни был, он знал мое сердце.

Кандидатов было несколько. Еще по приезде у меня состоялся неприятный разговор с одним местным шаманом, который знал английский благодаря своей американской жене.

Его в округе знали, так как четыре раза в год у него собиралось множество других шаманов для празднования зимнего (21 июня) и летнего (21 декабря) солнцестояния. Также они отмечали день осеннего (21 марта) и весеннего (21 сентября) равноденствия. Говорят, что в это время космические энергии становятся более доступными человеку, и в честь этого шаманы устраивают особые церемонии. Узнав об этом, я еще тогда захотел принять участие в таком событии, тем более мне интересно было побывать в обществе новых людей. Однако прежде предстоял разговор с шаманом, который в душе у меня оставил неприятный осадок.

Когда мы разговорились, он поинтересовался, с какой целью я приехал в Перу. Я искренне ответил ему, что в Перу по зову сердца и внутренней тяге к работе и служению священному кактусу Сан-Педро. Ему мой ответ не понравился, и он начал мне объяснять, как это неправильно белому человеку приехать в Перу и заниматься, мол, не своим делом. Мои попытки объяснить ему обратное вызывали в нем только большее раздражение.

Выслушивая, я вспоминал о том, как однажды задал вопрос дону Виктору, моему чавинскому учителю и другу, с которым мы не раз путешествовали по древнейшим местам силы в Перу, везде проводя церемонии. Однажды я спросил его, как он смотрит на то, что в Перу приезжают западные люди для изучения и работы с Сан-Педро и другими растениями-учителями. Он коротко ответил: «Биенвенидо!» («Добро пожаловать!») – и добавил, что наш интерес напоминает ему о ценности их древней культуры.