Виталий Воронин - 3 Ленинградская дивизия народного ополчения. Документы из небытия. Часть 1

Лес в этих местах имеет почти лунный ландшафт. Он изрезан траншеями, воронками и провалами блиндажей, которые ясно видны и поныне. Такая уж особенность у южнокарельского соснового леса. Он все помнит.

Вот цепочка мелких пехотных ячеек пересекает заросшую кустами черники низину. Через сто метров, по песчаному холму, среди старых почерневших пней и мха проходит такая же цепочка ячеек, но уже брустверами навстречу. Здесь явно был встречный бой, оставивший после себя стреляные гильзы, звенящие на все лады в наушниках металлоискателя. На донцах гильз даты выпуска, не позднее 1941 года. Значит это та война, которую мы ищем. Однако документов здесь точно быть не может, так как их закапывали перед прорывом, а не во время него.

Спускаюсь в заболоченную низину, на первый взгляд, страшную свой топью. Но я знаю, что болото здесь проходимое. Корни деревьев, мох и кусты черники создали сплошной зеленый ковер, пружинящий под ногами, и только слегка пропускающий черную болотную жижу.

Места знакомые и не раз хоженные нами. На старом трухлявом пне посреди болота лежит проржавевшая противотанковая граната РПГ 40, с остатками защитной краски и торчащим запалом. Она служит для нас ориентиром, и поисковики, каждый раз проходя мимо, старательно ее обходят. Дальше начинается настоящая топь, так называемая ламба, и мы поворачиваем назад.

Отмечая пройденные точки на спутниковом навигаторе, я вдруг обратил внимание на один заболоченный участок леса, ранее нами не исследованный. Площадь его составляла около километра в диаметре, и ничем он не выделялся среди других болот.

На этом участке мы вели работы в течение 3-х лет, прежде чем удача улыбнулась нам. Старый сосновый лес среди высохшего болота был, как и везде усыпан осколками снарядов, но одно место привлекло наше внимание.

Сначала под металлоискатель начали попадать различные автомобильные запчасти. Куски разорванных рессор и искореженные крылья наводили на мысль, что это был автомобиль ГАЗ АА. Сразу вспомнились мемуары ополченцев, в которых они описывали, как сбрасывали весь груз с автомашин, чтобы ехать в прорыв налегке.

В течение недели мы отрабатывали этот небольшой участок, чтобы собрать с него все железные обломки.

Поиск стал для нас повседневным тяжелым трудом, часто изнурительным и неблагодарным, но иногда сопровождаемым удачами. В этот раз удача улыбнулась мне.

Металлоискатель взвыл от близкого сигнала, и лопата, прорубив корни, гулко ударилась обо что-то железное. В раскопе показался ржавый жестяной лист, который оказался боком запаянного плоского ящика с остатками зеленой краски.

Все еще не понимая, что это такое, я поддел лопатой крышку и ящик распался на две части. На траву выпала толстая полусгнившая бумажная папка, насквозь пропитанная водой и намертво спрессованная за десятилетия, проведенные в земле. Остатки почерневших деревянных дощечек скоросшивателя отвалились и на первом листе открылась часть крупно выведенной карандашом надписи «…2 СП…».

Стало ясно, что это документы 2 стрелкового полка 3 Ленинградской дивизии народного ополчения. Согласно официальным данным все документы этой дивизии были уничтожены по приказу командования при прорыве из окружения.

Окрыленные находкой, мы замотали папку в несколько черных полиэтиленовых пакетов и торжественно прошествовали в свой палаточный лагерь.

Дело оставалось за малым – восстановить содержание документов, но оказалось, что в таком мокром, спрессованном виде их невозможно даже развернуть. Поэтому было решено передать документы специалистам. Уж они-то, надеялись мы, восстановят ценные документы даже по крупицам.

Тогда я еще не представлял, что восстанавливать их мне придется самому и никакой помощи от государственных и прочих экспертов мы не получим.

На все наши обращения во всевозможные экспертные учреждения (названия приводить не буду) были ответы: «Бесплатно такими объемами работ не занимаемся» (ответ от негосударственных экспертов, причем суммы назывались неподъемные) и «Работа не по нашему профилю» (ответ от государственных экспертов).

Документы между тем, лежали в пакете и безнадежно высыхали. Стало понятно, что, если срочно не начать с ними работать, все будет потеряно. В конце концов, устав от бесконечных отказов, я решил на свой страх и риск сам заняться восстановлением.

Вооружившись пинцетами, скальпелями и настольной лампой, я с замиранием сердца достал папку из пакета и обнаружил, что прежде всего нужно ее отмыть от налипших комьев слежавшегося песка, который перемешался с бумагами.