Яков Нерсесов - «Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том III. «Первый диктатор Европы!»

Поражение пруссаков было ошеломительным и полным: они потеряли 900 убитых и раненых, 1.800 пленных, в том числе, командир саксонской бригады генерал-майор фон Бевилакуа, 4 знамени и 28—34 (?) орудия. Более того, в Рудольштадте и Заальфельде Ланн, потерявший 172 солдата и офицера убитыми и раненными, захватил богатые военные магазины, а также фургоны с боеприпасами и багажом.

Как только Наполеону сообщили о заальфельдской победе Ланна, он послал Даву приказ немедленно выдвинуть свой III-й (образцовый) корпус на Наумбург. Этим манёвром он намеревался перекрыть пруссакам возможность отхода к Берлину.

А вот в главной штаб-квартире прусского командования вести о поражении при Заальфельде вызвали не только тревогу, но и панику. Спесь прусского генералитета заметно поубавилась. Поспешно оценив складывающуюся обстановку, герцог Брауншвейгский отдал приказ князю Гогенлоэ удерживать позиции у Йены, и обеспечивать прикрытие организованной ретирады главной прусской армии под началом самого герцога на Мерзебург. Там тот намеревался дать Наполеону генеральное сражение в междуречье Заале и Эльбы. После этих арьергардных боёв войскам Гогенлоэ следовало по возможности быстро отступить, не вступая в стычки с французскими частями.

11 октября около Лангенберга гусары из эскадронов Лассаля взяли в плен около 100 пруссаков и захватили обоз из трёхсот фургонов, которые те охраняли. В это же время Наполеон, направлявшийся к Ауме, приказал войскам Даву, Бернадота и Сульта двигаться по дороге на Гере, а Ожеро и Ланну было приказано выдвигаться к Нейштадту, к которому те подошли вечером.

12 октября III-й корпус Даву вместе с придаными ему в качестве подкрепления эскадронами драгун Луи Саюка продвигался к Наумбургу. Когда лёгкая кавалерия его корпуса, высланная вперёд, ок. 15:30 захватила понтонные переправы, прусские войска потеряли ещё одну часть своего обоза, который так и не был доставлен на противоположный берег.

Тем временем, V-й и VII-й корпуса Ланна и Ожеро выдвигались на Йену, I-й корпус Бернадота и кавалерия Мюрата подходили к Наумбургу со стороны Цайца, VI-й корпус Нея вместе с самим Наполеоном подошел к Гере, где встретился с IV-м корпусом Сульта. 13 октября в помощь Ланну и Ожеро Наполеон направил VI-й и IV-й корпуса. На Гере пошли кавалерийские части Клейна, д’Опуля и Нансути.

После того как высланные Ланном в разведцелях кавалерийские разъезды на Лейпциг, вернулись, стало известно, что войска пруссаков отступают к Магдебургу, причем, тремя основными колоннами: к Клозевицу уходили гренадеры Гервеца; туда же направилась пехота Цвайффеля вместе с егерями Вернера и Валентини; а вот к Люцероду двигались фузилёры Розена и Эрихсена. Со стороны Ландграфенберга отход этих частей прикрывали пехота Рихтена, гусары Биллы вместе с лёгкой кавалерией Масарса и Богуславски.

Преследовавшие их французы буквально висели у них на пятках. В частности, 17-й лёгкий полк Клапареда накрыл пруссаков огнём своих стрелков уже под Йеной, а непосредственно в самом городе в плен попали около 30 прусских пехотинцев.

Вечером 13 октября основные силы Наполеона, состоящие из корпусов Сульта, Нея и резервной кавалерии Мюрата подошли к Йене и заняли её. На расстоянии прямой видимости от французов были замечены огни прусских костров – это была армия князя Гогенлоэ.

Наполеон полагал, что перед ним находятся главные силы прусской армии. Он даже провел самую тщательную рекогносцировку. Кроме того, ночью 30 тыс. французских войск не только поспешно заняли господствовавшую над полем грядущей битву гору Ландграфенберг, но и успели установить артиллерийские батареи на её склонах, заняв тем самым чрезвычайно выгодную позицию против армии Гогенлоэ, а еще и основательно укрепили ее с инженерной точки зрения. При этом было решено атаковать противника с первыми лучами солнца.

… Кстати, хотя Наполеон и возглавлял основные силы Великой армии общей численностью от 90 до 100 тыс. чел., но его корпуса будут вступать в битву лишь по мере их подхода, т.е. целиком вся армии участия в битве не примет. На самом деле на поле боя окажется то ли 50 тыс. чел. (ок. 40 тыс. пехоты, 8.500 кавалеристов и 110 орудий), то ли, даже 60 (?) тыс. чел. На левом фланге французской армии встал VI-й корпус Ожеро (9 тыс. пехотинцев, 1000 кавалеристов с корпусной артиллерией). В центре – V-й корпус Ланна (19 тыс. пехотинцев и 1.500 кавалеристов с 28 орудиями). Стык между ними заняла императорская гвардия (4 тыс. пехоты и 2 тыс. кавалерии со всего лишь 14-тью вместо 26, согласно штатному расписанию, пушками). Впрочем, она так и простоит все сражение в резерве, не тронувшись с места. ( Со времен Маренго, когда Наполеон был на волосок от катастрофы, он явно опасался без нужды рисковать своим самым последним – элитным – резервом и предпочитал придерживать его в загашнике: самый яркий эпизод – финал Бородинского сражения, но это уже совершенно «особая песня» ! ) На правом фланге расположился IV-й корпус Сульта – 25.700 ( фактически только 9 тыс. ) пехоты и 1.400 кавалеристов с 48 орудиями. Ждала своего часа и резервная кавалерия Мюрата: 5 тыс. кирасир с карабинерами и 8.600 драгун, конных егерей и гусар. А вот Ней со своим VI-м корпусом в 4 тыс. пехотинцев и 1.100 кавалеристов был еще на подходе, но участие в битве, все же, примет, причем, весьма «заметное». Правда, сил у Бонапарта могло бы быть еще больше, если бы Даву не оказался слишком далеко от него, а Бернадотт не «ломал ваньку» ( что-то типа «я – не я и моя хата – с краю» ), но об этой весьма мутной истории чуть позже…