Александр Быков - И золотое имя Таня…

То, что вместилось в эти короткие минуты, она запомнит навсегда. Николай говорил, что пишет стихи, что большинство стихов – о их юности и почти все они – о любви… что много в этих стихах о ней, не прямо, но там, где образ Родины, березки и девушки, – о ней.

«Как мне понять, что именно эти стихи о нас?» – полюбопытствовала Татьяна. «Да ты их узнаешь», – ответил поэт. На прощание он прочел несколько строк… и еще сказал, что недавно ему дали квартиру на улице Яшина, приглашал в гости, сообщил, как позвонить, чтобы знать, что пришли не чужие. Вот и все, они пожелали друг другу успехов и, сказав «до свидания», разошлись по своим делам. Татьяна побежала по бульвару в сторону института, оглянулась на Рубцова, он прощально махнул рукой… Такая история.

Какие-то люди потом в биографиях поэта будут сомневаться в ее случайности и вообще сомневаться, была ли она, эта встреча. А зачем ей сочинять? Что было, то было, ведь случались и еще мимолетные появления Рубцова в ее жизни, но она об этом никогда не писала, считала, что ни к чему. Вот, например: за пару лет до их разговора у базара они с подругой в ожидании парохода до Шуйского зашли перекусить в ресторан «Поплавок» (так звали дебаркадер на реке Вологде, переоборудованный под точку общепита, он и сейчас стоит на том месте, рядом с памятником Рубцову на пристани). Народу не было, они сели за столик, и вдруг в углу зала она увидела Николая. Он был пьян, на столе была бутылка, какая-то дешевая закуска, но взгляд… поразил взгляд, тяжелый и угрюмый. Рубцов увидел ее и стал с силой двигать стаканом по столу. Татьяна испугалась, что Рубцов начнет шуметь, шепнула подруге, и девушки, так и не сделав заказ, убежали обратно на пристань.

Или еще, уже не помнит в котором году, где-то после 1963-го, ехала в Вологду на пароходе. Села на пристани в Шуйском, вдруг видит – у трапа стоит Рубцов. Сухо поздоровалась – а как же, были причины. Народу полно, села с вещами у машинного отделения. Рубцов несколько раз проходил мимо, но заговорить не решился. Уже потом она поймет, что он ехал из Никольского, наверное, на учебу в Москву. Была и еще у них одна встреча, но о ней никто не узнает, зачем ворошить прошлое.

В тот день их случайного свидания Рубцов был трезв. Татьяне показалось, что как-то даже не уверен в себе, застенчив, что ли… Она была убеждена, что расстались они тогда у рынка по-доброму. Уже дома в Шуйском нашла в библиотеке сборники поэта и прочитала все его стихи. Татьяна была потрясена: то в одном, то в другом произведении она находит сюжеты из их юности. О них она бы никому никогда не рассказала, такой уж характер! И вдруг эти стихи – «Ответ на письмо», злые, обидные, пошлые в своих непристойных намеках. В газете стоит дата – 1958 год. Значит, стихи написаны давно, но не публиковались, и вот теперь поэт решил придать их огласке, жестоко отомстив ей… Правда, это известно только им одним, так пусть это будет ее тайной. Никогда больше Татьяна не вспоминала Рубцова, до самого трагического известия о гибели поэта. Молчала много лет и потом, молчала бы и дольше, если бы не Вячеслав Белков.

Судьба снова свела Т. И. Решетову с журналистом через подругу Марию Бугримову. Та сообщила Татьяне Ивановне, что журналист ждет ее к себе в гости в Вологду на открытие домашнего музея, посвященного Рубцову. И вот она на квартире у Белкова, в районе, где раньше жил плавсостав речного флота. Микрорайон так и назвали: «посёлок водников». Правда, местные почему-то чаще именовали его «затоном», что тоже по-речному, в тему. Здесь, в Затоне, на улице народного бунтаря Степана Разина и проживал Вячеслав Сергеевич. Музей Рубцова располагался у него в квартире, прямо в писательском кабинете. Татьяна Ивановна увидела множество материалов о поэте, сборники его стихов и две женских фотографии – Людмилы Дербиной и свою… «Как начало и конец», – подумала невольно.

Т. Решетова и В. Белков; с. Шуйское, районная библиотека, 2003 г., конверт, в котором В. Белков прислал письмо Т. Решетовой

«А вы были красивы…», – сделал комплимент Белков. «Каждая женщина в 18 лет по-своему привлекательна, – нашлась, чтобы не смутиться, Татьяна Ивановна. – Вот Дербина в молодости, тоже красива». Белков промолчал. «Да, Вячеслав Сергеевич, хочу перед вами извиниться за тон моего письма,» – продолжила она. «Какого письма? Не помню», – дипломатично уклонился от ответа журналист.