Александр Быков - И золотое имя Таня…

Заявление Рубцова об увольнении на корабле встретили с удивлением: рановато еще, досыта морской романтики не нахлебался. Но когда узнали, что парень едет учиться, одобрили и отпустили с миром. Сентябрь нового 1953 учебного года Николай Рубцов встретил на Кольском полуострове в качестве учащегося факультета маркшейдеров Кировского горно-химического техникума.

– Алло, здравствуйте, это Татьяна Ивановна, – она была довольна, что смогла дозвониться с первого раза.

– Скажите, почему дипломная работа о Рубцове не получила «отлично»? Может быть, виновата я, не надо было приезжать?

Научный руководитель внимательно выслушал вопрос.

– Никто ни в чем не виноват, так уж вышло, студент защищает свою работу, и если он делает это на «хорошо», кто ж ему поставит «отлично».

– А может, все-таки дело во мне? – беспокоилась Татьяна Ивановна. – Я же видела, как в комиссии на меня смотрели: с недоверием, как будто я это все придумала, – сказала она и расстроилась: – Сама виновата, конечно сама, а кто велел на склоне лет создавать себе ненужные переживания воспоминаниями о далекой юности? Молчала же об этом почти сорок лет.

– Конечно, Татьяна Ивановна, дело в вас, – раздался в трубке голос научного руководителя, – каждый, кто слышал о Рубцове-поэте, примеряет на себя чувства его лирического героя. Поэта все любят, а вот поэт любил вас, и, судя по всему, сильнее всех остальных своих женщин, поэтому у любого здравомыслящего человека возникает вполне нормальное чувство ревности: а что он в ней нашел?.. И каждый решает его по-своему. Вам тяжелы людские пересуды, ну да теперь уж ничего не сделаешь, ваши отношения с Рубцовым стали всенародно известны, и каждый может по этому поводу высказать свое мнение, хотя, по-моему, некоторые уж лучше бы помолчали…

– Вы знаете, – Татьяна Ивановна напрягла голос, – иногда мне кажется, что я зря все это затеяла, но я не могла отказать одному хорошему человеку.

– Вы о Вячеславе Сергеевиче?

– Да, о нем, он же меня упросил рассказать про Рубцова.

– А вы напишите воспоминания об этом, очень интересное продолжение рубцовской темы получится.

– Но ведь вы знаете, он так ужасно ушел из жизни, я считаю, что где-то непонятым и незаслуженно отодвинутым на второй план.

– Вот об этом тоже напишите.

Они еще долго говорили на разные темы, время от времени возвращаясь в Рубцову.

– Вы знаете, Татьяна Ивановна, продолжение стихотворения «Я умру в крещенские морозы…?»

– Знаю, как же, но не всё, кажется, помню начало.

– И все начало знают, но страшная правда – в последующих строчках:

– Вот покоя-то ему и нет! История жизни Рубцова вытащена на всеобщее обозрение, и эти «ужасные обломки» мы сейчас созерцаем.

– А почему ужасные?

– Потому что правда у всех своя: и у Дербиной, и у писателей-почвенников, и у разночинной братии «рубцеведов» и «рубцелюбов».

– Да, забыла совсем, – Татьяна Ивановна снова заволновалась, – меня же приглашали в Москву на телевидение в передачу про Рубцова, сказали, что будет его дочь, Дербина и писатели.

– Ни в коем случае не надо ехать, – быстро ответил собеседник, – им нужны только шоу и рейтинги, уж если здесь нет понимания, то на телевидении не будет и тем более. Все это затеяно ради сенсации: Дербина будет утверждать, что поэт умер сам, а она ему только пальчиками горло поцарапала, оппоненты будут обличать ее и обзывать волчицей. Ничего не решат, только переругаются и еще больше народ запутают.

– Так я и не поехала, – отвечала Татьяна Ивановна, – сказала, что болею…

В тот вечер она долго перебирала свой альбом, смотрела старые газетные вырезки. Вот оно, искомое фото: она с невысоким худеньким человекам в очках, Вячеславом Сергеевичем Белковым. Он был журналистом, критиком, но главное – биографом Рубцова. Именно он в далеком 1991 году написал ей первое письмо с просьбой рассказать о знакомстве с поэтом. «Никогда бы не подумала, что это тоже будет история». Татьяна Ивановна открыла тетрадь и начала записывать. Оказалось, что память не подвела и как сейчас она помнит все детали их переписки и встреч с Белковым…

Письмо из Вологды было неожиданным и очень расстроило адресата. Неизвестный Татьяне Ивановне журналист Вячеслав Белков спрашивал ее о знакомстве с Рубцовым. «Откуда он узнал? Столько времени прошло, и зачем все это, кому сейчас надо шевелить старое?» Татьяна Ивановна огорчилась не на шутку. У нее семья: муж, дети, мало ли что могут подумать, да и о чем писать? Ей казалось тогда, что все давно забыто и увлечение мальчиком Колей Рубцовым навсегда осталось в ее далекой юности. Кому нужны эти воспоминания? Страна в ужасном положении, людям надо думать о хлебе насущном, а не прошлое ворошить. Много чего тогда перевернула в мыслях, вспомнила одно, другое, а в итоге, когда села писать ответ, получился вежливый отказ. Журналист оказался настойчив, через какое-то время снова пришло письмо – и снова вежливая просьба рассказать хотя бы в общих чертах о самом знакомстве с Рубцовым в Тотьме во время учебы. Татьяна Ивановна мучительно долго думала, о чем написать, так чтобы не обидеть семью и не навлечь на себя ненужные пересуды. Ее краткие заметки о Рубцове были опубликованы в газете в июле того же года.