Салават Асфатуллин - 1812—1814 - Казаки. Киноэпопея

Уфимским полком командует генерал-майор Иван Денисович Цыбульский, о котором говорят, что он «человек простой, но заслуженный и храбрый». Начало Отечественной войны застало VI корпус, в составе которого был Уфимский полк, оторванным от 1-й Западной армии. Поэтому, согласно приказу военного министра от 14 июня 1812 г., корпус начал отступление от Лиды, где находился, до Ольшан. Участник этого марша артиллерийский офицер Н. Е. Митаревский: «Шли почти день и ночь, несмотря ни на дождь, ни на грязь, без регулярного распределения отдыхов, варили есть, когда случится, редкую ночь проводили на месте. Вообще поход нашего корпуса от Лиды до Двины был самый иррегулярный… Случалось, что солдаты, идя, забывались и падали, что особенно было заметно в пехоте. Один упадёт – заденет другого, тот опять – двух, трёх и т. д. Падали целыми десятками с ружьями со штыками; но при этом никогда не было несчастных случаев» (кадры марша). В результате ускоренного марша 29 июня корпус прибыл к Дриссе, где и соединился с частями 1-й Западной армии.

Обер-квартирмейстер корпуса Липранди: «Вправо от Малаховских ворот, за форштадтом, расположен Уфимский полк. Там беспрерывно слышны крики «Ура!» и в то же мгновение огонь усиливается. В числе посланных туда с приказанием не подаваться вперёд из предназначенной черты, был послан и я… Я нашёл шефа полка этого, генерал-майора Цыбульского, в полной форме, верхом в цепи стрелков. Передаю ему приказ, а он отвечает: «Я не в силах удержать порыва людей, которые после нескольких выстрелов французов, занимающих против них кладбище, без всякой команды бросаются в штыки». Пока генерал-майор Цыбульский говорит это, в цепи опять раздаётся «Ура!». Он начинает кричать: «Стой, стой!» и даже гнать стрелков своих шпагой назад. Но там, где он, ему повинуются и, в то же самое время, в нескольких шагах от него опять слышится «Ура!» и бросаются на неприятеля. Одинаково делают и остальные полки этой дивизии в первый раз сошедшиеся здесь с французами. Липранди докладывает Барклаю де Толли: «Ожесточение, с которым войска наши, в особенности пехота, сражаются сегодня под Смоленском невыразимо. Не тяжкие раны не замечаются до тех пор, пока получившие их не падают от истощения сил и течения крови».

Негодуя на неудачу общего штурма, Наполеон приказывает: «Открыть огонь по городу из 300 орудий!». «Тучи бомб, гранат и чиненых ядер полетели на дома, башни, магазины, церкви, – все, что может гореть, запылало». Оборонять пылающий город было и опасно, и уже нецелесообразно, поскольку 2-я армия уже организованно вышла на Московскую дорогу.

В ночь на 6 (18) августа Барклай де Толли приказывает Дохтурову: «Оставить Смоленск…». Весь высший генералитет 1-й армии против отступления и пытается воздействовать на Барклая. Граббе: «Граф Кутайсов… любимый всеми и главнокомандующим, на дар слова которого надеялись, принял на себя передать ему желания и надежды первых лиц армии. – Барклай де Толли выслушал его внимательно и с кроткою ласкою ответил ему: «Пусть каждый делает своё дело, а я сделаю своё».

В 4 часа утра 6 (18) августа маршал Даву вступил в город, напоминавший собою, по свидетельству самих французов «извержение Везувия», «огромный костёр, покрытый трупами и ранеными», «пылающий ад». Смоленск горел так, что в нем из 2250 жилых домов уцелело не более 350, а почти все его 15 тыс. жителей ушли вместе с армией – не осталось и одной тысячи. Захватив горящий и обезлюдевший город, французы бросились его грабить. Причём Наполеон, вопреки своему поведению в Европе, смотрел на это сквозь пальцы. Пытаясь оправдать грабёж император говорит Бертье: «Трудно избавить от грабежа город, взятый, можно сказать, на копье и брошенный жителями».

Сражение под Смоленском стоило обеим сторонам тяжёлых потерь: французам – в основном от бесплодных атак, русским – от артиллерийских бомбардировок, пожаров и разрушений. Русские потери в отечественной подсчитал Вяликов в 1947 г. по данным полковых ведомостей 1812 г.: под Смоленском потеряли 11620 человек.

Потери французов: Ростопчин по документам, захваченным у французов, насчитал 14041 человека». В Большой Башкирской энциклопедии указано, что 1-й и 2-й башкирские казачьи полки участвовали в Смоленском сражении в августе 1812 года.

2 августа в Смоленске Барклай де Толли выделил под командование генерал-майора Винценгероде один драгунский и 4 казачьих полка с заданием: «Действовать на коммуникациях противника». Это был один из первых в России армейский партизанский отряд. Деятельность его подробно описана двумя офицерами отряда, жизненные пути которых после 1812 г. диаметрально разошлись, – декабристом Волконским и шефом жандармов Бенкендорфом.