Ленина Кайбышева - После Чернобыля

Возглавлял ревизию оборудования и определял, что, где и когда следует ремонтировать или испытывать заместитель Председателя Госатомэнергонадзора СССР A.Л. Лапшин. Но вот ревизия оборудования в основном закончилась, и с июля 1986 года начались собственно ремонтные работы на энергоблоках.

* * *

Казалось, что станция не действует уже целую вечность — столько произошло разных невероятных и крупномасштабных событий. Вся жизнь пошла по новому, непредвиденному руслу... Но к ней стали даже привыкать, что само по себе поразительно, дико, несообразно по нормальным представлениям о труде и жизни цивилизованных людей конца XX века... А ведь к тому времени с момента аварии прошло лишь немногим более двух месяцев.

Все личные интересы еще долго вытесняла одна мысль: “Скорее справиться с этой бедой”.

Вентиляция на энергоблоках первой очереди была очень радиоактивной и всю ее пришлось сделать заново. Для этого трест “Энергомонтажвентиляция” заново построил и установил новые короба, фильтры, словом, все необходимое хозяйство.

В августе на повестку дня вышел новый и очень трудный вопрос: из активной зоны реактора первого энергоблока надо вывозить отработавшее топливо, чтобы заменить его свежим. А хранилище для этой цели (ХОЯТ) еще не было готово, и бассейн выдержки переполнен топливом, отработавшим до аварии. В условиях мирной жизни ХОЯТ бы заранее спокойно достроили. Теперь же сначала предстояло расчистить завал между четвертым энергоблоком и хранилищем.

Группе специалистов ЧАЭС (в том числе В. Поденок) поручили по схеме, на взгляд оценить в метрах местоположение и размеры завалов и отдельных куч мусора, который предстоит убирать. Но как оценишь, если не измерял? Туда ведь не подойдешь.

— Вот мы и решили, — рассказывает Валентина Поденок, — что командующий железнодорожных войск, начальник штаба и энергетики — вместе отправимся во двор с рулеткой. Генералы и гражданские специалисты пошли в разведку. Военный дозиметрист — майор — бойко отсчитывал: 2, 3, 5, 8 рентген...

Идут. На железнодорожной стрелке было уже 40 рентген/час. Идут дальше. Дошли до железнодорожной станции. Все, что нужно, измерили и вернулись. Майор смеется: “Вам, может, эти рентгены и не опасны, а у меня они не скажутся на способностях к воспроизводству?” Снова посмеялись и пошли пить кофе — из минеральной воды, потому что годится для питья только жидкость из запечатанных бутылок. Тогда многое делалось похожим образом.

Летом 1986 года все атомные станции Советского Союза с реакторами типа РБМК простояли в обычном планово-профилактическом ремонте дольше обычного: энергетики вместе с проектировщиками, конструкторами и изготовителями оборудования проводили кое-какие работы сверх регламента: они дополнительно, притом комплексно, исследовали все оборудование и кое-что усовершенствовали. Позже подобные работы выполняли и в процессе эксплуатации, а также во время летней плановой кампании 1987 года. Стопроцентно проверили даже состояние всех сварных соединений.

...Но вот и на первой очереди Чернобыльской АЭС ремонтные работы стали подходить к концу.

Перед пуском первого энергоблока решили создать для персонала жизненные условия, более соответствующие характеру нормального функционирования работы электростанции — с режимом трехсменной работы и полноценным отдыхом. Правда, радиоактивная зона вокруг АЭС заявляла свои условия. Но как их выполнить?

Большинство семей работников станции теперь жило в Киеве, некоторые — в Чернобыле. Дать людям возможность жить полноценной жизнью — значит ездить на работу из дома. Но до Киева — 130 километров, не очень-то поездишь.

Решили организовать эксплуатацию ЧАЭС по вахтовому методу: пять дней вахты с двенадцатичасовым рабочим днем и семидневным отдыхом — для оперативного персонала энергоблоков (с 8.00 до 20.00 и с 20.00 до 8.00), а для эксплуатационного персонала и других работников станции, как и вообще для большинства работающих в 30-километровой зоне: две недели работы и две недели отдыха, с десятичасовым рабочим днем, с 9.00 до 19.00 (дневная смена). До этого времени все: строители, ученые, служащие тоже работали без выходных и нередко по 12 часов в день. Оперативный и эксплуатационный персонал теперь во время рабочих вахт должен жить в построенном для этой цели вахтовом поселке Зеленый Мыс за пределами 30-километровой зоны, а выходные проводить в своих новых квартирах, с семьями.

Подумывали и о новом городе энергетиков Славутиче, рассчитывали в нем поселиться в 1988 г. Вот тогда можно будет отказаться и от вахт, вернуться к нормальным условиям как для работы, так и для отдыха. О строительстве Зеленого Мыса и Славутича — разговор отдельный.