Ленина Кайбышева - После Чернобыля

— Да, работа с персоналом, притом индивидуально с каждым человеком, должна быть непрерывным, непрекращающимся процессом. — Это мнение и директора Поздышева.

Пуск первых двух блоков ЧАЭС — это успех всех работавших в 30-километровой зоне. Но нельзя забывать и о самоотверженности и высоком уровне профессиональной квалификации работников всей электроэнергетической отрасли; о централизованном, общегосударственном подходе к решению всех проблем, связанных с атомной энергетикой и, конечно же, о заинтересованном, активном участии всего народа нашей страны, грустно говорить — бывшего СССР.

В кабинете директора ЧАЭС высоко на стене есть табло, хорошо видимое каждому входящему. В один из дней февраля 1987 года, на нем можно было увидеть цифры: 2400. Такую нагрузку несли в сумме два энергоблока станции: чуть больше тысячи мегаватт каждый. Отлично!

ПУСО

5 декабря 1986 года Государственная комиссия подписала акт приемки ПУСО Лелев. За этим заводом последовали другие. ПУСО — значит пункты санитарной обработки техники и автомашин. Их еще в мае решили устанавливать на всех дорогах, ведущих от станции. Они призваны охранять чистоту не только ближних и дальних окрестностей, но, по сути, и всей нашей страны, создавая заслон распространению радиоактивности.

Моют машины, которые выезжают за пределы 30-километровой зоны, чтобы не разносили грязь по окрестностям, и те, что не собираются выезжать. Потому что, если их часто не мыть, то через некоторое время на них уже нельзя будет ездить.

В первые дни после аварии ПУСО создавали как полевые пункты, для выходящих из зоны машин. На мойке грязь собирали в контейнеры и вывозили в места захоронения. Непростые хозяйства эти первые примитивные пункты: тут и насосы, и трубопроводы, и баковое хозяйство. Их спроектировали сотрудники института Гидропроект, вместе с группой рабочего проектирования, которой в то время руководил А.Н. Плотников. Да и смонтировали оборудование ЮТЭМовцы быстро и хорошо. Но вначале возникали оргпроблемы; не хватило бетона для нужд сразу на всех ПУСО — его ведь возили из Киева. Тогда, В.П. Акулов (на тот период еще заместитель начальника чернобыльской стройки), предложил завозить его не порциями, одновременно сразу на все пункты, а поочередно, зато в достаточном количестве. Вот так, из-за ерунды возникла проблема, вероятность которой и предположить было бы трудно: счет шел на минуты.

К осени начали строить стационарные, фундаментальные ПУСО. Заложили рабочие площадки в Старых Соколах, Диброво, Дитятках, Лелеве, Рудня-Вересня. Начали строить и большой санпропускник. Я побывала на таких пунктах — это по сути настоящие, хотя и небольшие по масштабам, заводы. На помост въезжает довольно громоздкая техника. Ее моют дезактивирующими составами раз и другой — сколько прикажут дозиметристы. Возражения, уговоры водителей бесполезны, и это безропотно принимают все, независимо от рангов и званий.

На Лелеве я встретила ветерана Чернобыля, темноволосого великана, бригадира П.В. Мотельнецкого. Он припятчанин, пользуется большим уважением и рабочих, и начальства. Классный специалист, способен своими руками и даже, говорят, с закрытыми глазами, выполнить любую работу и еще увлечь и организовать окружающих. Во многом благодаря таким, как этот бригадир, в строймонтажном управлении ЧАЭС и через три года удалось сохранить больше половины из 400 строителей Минэнерго, которые работали здесь еще до аварии.

В сооружениях каждого ПУСО — 300 тонн металлических каркасов, 26 тысяч кубометров монолитного бетона. ЮТЭМ выполнил всю работу с “железом”. И в первую очередь это были опять монтажники его, Трипольского управления. В тот период они одновременно монтировали стационарные системы пылеподавления в городе Припяти, селах Копачи, Опачичи, Черевач, Залесье, Парышев; котельную для города Чернобыля, временную котельную для отопления главного корпуса АЭС и третьего энергоблока; готовили этот энергоблок к пуску, уже в роли ремонтников и выполняли многие другие работы по просьбе дирекции АЭС.

Например, для ПУСО они монтировали баки, изготовленные на Макеевском и Запорожском заводах Минэнергомаша, которые прибывали в Чернобыль в виде огромных металлических листов. Их ставят на ребро и в таком зыбком положении сворачивают в трубку. А он колышется, “живет”. В баках должна собираться, отстаиваться и дезактивироваться вода после мойки. Так, что их надежность имеет особое значение.